Темный Город…
Шрифт:
— … каждое новое назначение, — заключил свою лекцию Стив, — это практически всегда «ломка» головы, в прямом смысле этого слова. Поэтому сделаем так: никакого этиологического лечения я тебе прописывать не буду, а дам общеукрепляющий комплекс и ряд рекомендаций, а через некоторое время посмотрим. Все равно ведь ты откажешься от курса психотерапии?
— Еще бы, — подтвердил я, — ты же знаешь, что это для меня такое.
— Знаю, конечно. Так просто спросил, для порядка.
— А у тебя-то как жизнь? — поинтересовался я, чтобы сменить тему. — А то все обо мне, да обо мне. Что дома?
— Ты о чем? У
— Ну, извини, — я начал вставать с кресла. — Я, пожалуй, пойду, до встречи.
— Подожди, — Стив сделал рукой останавливающий жест, — когда я был последний раз на нашей научно-практической конференции в Лондоне, одна женщина, коллега из Бостона, рассказала мне такую историю. Как-то утром она проснулась от странного звука, напоминавшего стук. Встав с постели, она заметила бабочку, порхавшую у стекла со стороны комнаты, а снаружи — синицу, долбившую стекло в попытках склевать насекомое. Бабочка не видела стекла, но стремилась улететь от птицы. Синица тоже не видела стекла, но рассчитывала поймать бабочку. Тем не менее, из-за тонкого стекла, разделявшего их, бабочка все это время была в такой же безопасности, как если бы находилась за милю от этой птицы.
— Это ты к чему? — не понял я.
— А вот к чему, — Стив наклонился в мою сторону. — Беспокойство и неприятные сны не будут тревожить твою душу, если уметь управлять своими эмоциями. Вообще, тебе нужно изменить образ жизни и характер деятельности. Научись ставить невидимое стекло между собой и внешним миром. Тут необходим тренинг. Помнишь, я раньше тебе уже говорил, что слушать чужие истории иногда бывает очень полезно для пациента?
— Сам же тогда и объяснил, что далеко не всегда помогает, а только иногда. По особым показаниям. Этот метод, как я понял, вроде бы…
— Разрешить тебе? — оборвал меня Стив. — Тебе-то как раз и будет полезно.
— Мне? Зачем? Тоже психотерапия? Ты уверен, что мне это так уж необходимо?
— Может помочь. Только вот заполни этот бланк, о неразглашении сведений и об отказе от использования информации, полученной во время сеансов. Сейчас уже скоро начинается прием, посиди, послушай. У меня хорошая система, и звук при необходимости может транслироваться сюда с измененным тембром и рисунком голоса, дабы потом никто не смог узнать говорящего.
— Спасибо, конечно, — отозвался я, — но как-нибудь в другой раз, если можно.
— Смотри, как знаешь. Мое дело предложить, ты же ко мне за помощью обратился.
— Слушай, а личную просьбу можно? — я вопросительно уставился на своего друга.
— Ха! Можно подумать, что до этого у тебя была просьба общественная! Ладно, давай твою просьбу.
— Кто такие… — я назвал имена тех врачей, что попали в поле моего зрения.
— Никогда не слышал, — рассеянно ответил Стив, — а что, разве должен? Это кто?
— Практически твои коллеги, и, по-моему, один бывший твой студент. Не припоминаешь?
— Никогда не слышал! Или — слышал, но забыл. Но что точно, это не мои коллеги, всех своих я знаю поименно, — мой друг засмеялся. — Я, вообще-то, потерей памяти пока не страдаю. А зачем тебе? По работе или так, из личного интереса?
— Сейчас у меня на руках одно дело…
— Стоп! Я знаю про твое дело, слыхал уже, да и все наши в курсе. Есть такое понятие — профессиональная этика. Прости, старик, но ни один doctor, ни один мой коллега тебе не поможет напрямую, даже и не пытайся. Только если как-то обходными путями, но это уж без меня. Извини.
— Да? Ну, ладно, — ни на что другое, в общем-то, я и не рассчитывал. — Большое тебе спасибо, я тогда пойду.
— Давай. — Стив встал, прекращая тем самым нашу беседу. — Без обид?
— Без обид, — согласился я, — я же все прекрасно понимаю. Да, а твои коллеги — сколько они берут за консультацию? В среднем?
— Разные цены, — охотно откликнулся Стив, — зависит от репутации, квалификации, уровня специалиста. Я, например, обычно беру тысячу кредитов за прием.
— Ого!
— А ты что думал? Вообще — врач должен получать за свою работу деньги, и деньги ощутимые. В наше время, пока доктору не заплатишь, он к тебе даже не подойдёт, хоть ты помирай. Или выжмет всё, что еще можно выжать. «Жить захочешь — заплатишь!» Более того, скажу честно, раньше всегда была взаимовыручка и поддержка между врачами. Всегда бесплатно помогали друг другу, близким родственникам и друзьям коллег. Это было доброй традицией. Сейчас же, если узнают, что ты сам doctor, то с тебя ещё и сдерут три шкуры. Так везде и повсеместно.
— А совесть? — вопрошал я.
— Что совесть? Чистая совесть свидетельствует о начале старческого слабоумия.
— Я тебе что-нибудь должен?
— Ты — нет, и с тобой пока все в порядке. Я подчеркиваю — пока! Но, если ты не сменишь работу и стиль своего существования, то скоро возникнут серьезные расстройства. Это тебе любой мой коллега подтвердит. Ну, удачи!
Хотя напоследок Стив и передал мне через свою секретаршу брошюрку с «общеукрепляющим комплексом», расстались мы довольно прохладно. Только сейчас я понял, что, по сути, ничего не знаю про Стива. Ни про его работу, ни про его жизнь.
25
Для чего вообще нужны друзья?
Вопрос не так глуп и банален, как может показаться. На него отвечало столько народу, что и представить-то сложно. Почти все классики, и просто те, кто любит занять свое и чужое время пустой болтовней или, например, графоманией.
Вот мое мнение, никоим образом не претендующее на истину и законченную мысль. Моя версия. Друзья нужны:
— для снятия стресса и для того, чтобы было кому пожаловаться без всякой на то цели;
— чтобы было, у кого спросить дельный совет даже тогда, когда ты и сам прекрасно знаешь, как и почему будешь поступать по-своему;