Темный Город…
Шрифт:
После этих слов психологическая атмосфера заметно переменилась. Это было видно даже на записи. Все присутствующие с живейшим интересом слушали заявление врача, а лейтенант сидел, разинув рот. Врач, казалось, был очень сконфужен, и я не думаю, что смущение было притворным. Так может произойти со всяким честным человеком, если он попадает в качестве свидетеля в нашу полицию. Интересно — сколько раз он втайне оказывал помощь людям, раненным в уличных потасовках и разборках подростковых банд? Сколько раз его допрашивали и он «не узнавал» своих пациентов? А вот сегодня его роль совсем иная — теперь ему надо говорить, а не молчать.
«Прошу вас, доктор, — вежливо поторопил врача подполковник, — продолжайте. То, что вы нам сейчас рассказываете, чрезвычайно важно!»
«Другие
«Вы хотите сказать, что документы были не настоящие, — оживился Гибсон, — поддельные?»
«Вообще-то, не мне решать, но все это как-то подозрительно, вы не находите? Потом раненый вытащил из кармана пачку бумажных купюр и предложил мне, как плату за помощь. Я, разумеется, не захотел брать эти деньги — экстренную помощь я обязан оказывать бесплатно, но мне настойчиво навязывали плату, да к тому же для данного случая сумму необычно крупную — три тысячи кредитов! Чрезвычайно подозрительно, ведь верно? Наличные, да еще мелкими купюрами! Да и сами пациенты имели весьма потрепанный и несвежий вид, а тут еще и эта пачка денег в кармане. Неприятные люди. Затем они спросили, где можно срочно достать геликоптер. С больной ногой трудно, видите ли, идти пешком, а раненый хромал очень сильно. Словом, вот так… Я не люблю поднимать шум зря. Но, в конце концов — оказать содействие властям — это мой гражданский долг, а так, как я вполне лоялен, то, полагаю, это мой долг вдвойне…»
К этому времени начальник управления уже вышел из-за стола и был на ногах. Теперь уже распоряжался полковник:
«Срочно послать бригаду по этому адресу! Возьмите экспертов! Немедленно дать мне список всех пилотов геликоптеров города! И профессионалов и любителей! И приезжих пилотов тоже! Обойти всех, у кого геликоптер есть в частном владении! Послать людей в главную авиадиспетчерскую региона!»
«Вы посоветовали им что-нибудь? — обратился к врачу лейтенант Гибсон. — Помогли чем-то еще?»
«Нет, я только рану обработал. Да, относительно геликоптера. У меня есть служебный, и я им часто пользуюсь, когда экстренный вызов и мне надо немедленно отправляться к больному, но я, сами понимаете, не хотел предоставлять его этим типам. Потом кто-то из них сказал, что лучше всего выйти на улицу и вызвать такси».
Экран погас.
— Вот так работает наша полиция, — заключил Пол. — Все, дальше уже не так интересно.
— Ну, вы даете! Записать совещание начальника управления! Вот это я понимаю! Поможешь, если они меня опять задержат? — спросил я с некоторой надеждой.
— Сам выкрутишься… — устало ответил Пол. — Да, а эта твоя «Тихая Обитель», где вы пытались что-то найти — одна из дочерних компаний Вип Сервиса. Вот тебе и еще одна связь. И еще одно, постоянно забываю спросить. Что-то ты выглядишь последнее время, как дерьмо. Болеешь что ли?
— Нет, я здоров, только сплю плохо, — пожаловался я. — Снится постоянно какая-то дрянь. Иногда такое присниться, что потом весь день прибитый хожу.
— Так сходи к Стиву! Он же у нас мозговерт, и уж от такой-то ерунды, как нарушение сна, точно вылечит. Запиши свои кошмары и покажи ему: он только благодарен будет. Я сам у него лечился.
— Сказал тоже — к Стиву! У меня на него никаких денег не хватит!
— Бесплатно, — Пол махнул рукой, — старых друзей он обещал даром лечить. Хочешь, я ему позвоню?
— А позвони! — обрадовался я, — если он мне что-то умное посоветует, то с меня бутылка!
— Ты лучше работай и не заставляй меня прибегать к сильнодействующим средствам, — проворчал Пол, — а бутылку я сам тебе потом поставлю. Когда дело закончишь. Сколько времени уже потеряли по твоей милости.
24
…Нас было четверо приятелей, даже друзей — студентов Художественной Академии. Мы вместе изучили классику, диджитал-графику и дизайн, вместе готовились к экзаменам, ходили на студенческие вечеринки и назначали свидания девушкам. Иногда — одним и тем же. Сокурсники в шутку называли нас «Великолепной четверкой». Пол Жданов, Ник Симирский, Стив Дэвидсон и я. Первым откололся Пол — самый младший в нашей четверке — оставшиеся были старше почти на год. Он, благодаря папе-прокурору и маме-судье, перевелся со второго кура с потерей года в Юракадемию, и наши пути-дорожки разошлись. После учебы он закрутил роман со ФСИБ, вследствие чего никто из нас не решался на контакт с ним без крайней на то необходимости. Потом отвалил Стив. Где-то после третьего курса, он вдруг воспылал страстной любовью к медицине, написал заявление с просьбой об отчислении и с нуля поступил на медфак, пойдя по пути родного дядюшки — известного на весь мир психиатра. Непрерывной чередой последовали отличный диплом, ординатура и докторантура, и как-то постепенно и незаметно для нас Стив вдруг сделался немалым авторитетом в области врачевания духовных недугов, порожденных реалиями нашего бездуховного века. Однажды и вдруг он потерял дядю — тот погиб в дорожной катастрофе — и унаследовал его элитарную клинику. Однако чистым управленцем Стив так и не стал — для административных дел нанял директора, а за собой оставил контрольный пакет акций и лечебную часть.
Оставались мы с Ником. Ник потом устроился умнее всех — он получил диплом дизайнера и только после этого пошел на второе высшее — поступил на платный юрфак. Ник стал крутым и дорогим адвокатом, хотя (редкий случай!) его предки и другие родичи ничем юридическим не страдали: оба родителя считались неплохими художниками. У меня сначала даже мелькало подозрение, что тут не обошлось без какой-то протекции со стороны Пола, но я тогда сильно ошибался. Пол и Ник хоть оба и сделались юристами, но разного профиля — они всегда оказывались по противоположные стороны баррикад.
Формально мы все еще продолжали поддерживать вполне корректные приятельские отношения. Иногда встречались, а при случае помогали друг другу. Только вот случаи эти выдавались все реже и реже — каждый из нас обрастал своими собственными знакомыми, и наши круги общения обычно не перекрывались, а профессиональные интересы лежали в разных областях человеческой деятельности.
Из всех нас, первоначально выбранной специальности остался верен только я один, да и то не до конца. Еще на последнем курсе я устроился на неплохую должность в приличную дизайнерскую студию, и никаких проблем с трудоустройством не возникало. Сначала в качестве хобби увлекся компьютерами, программированием и кое-чего достиг на этом поприще. Денег тоже хватало, а когда я обнаружил у себя ряд полезных способностей, то в дополнение к материальному достатку жизнь стала интересна и насыщена. Я женился, и, как мне тогда казалось, впереди все было светло и безоблачно. Однако наш босс оказался не очень хорошим бизнесменом, фирма обанкротилась, а я остался без места. Но не без работы — ушел на вольные хлеба. Периодические программерские, дизайнерские заказы и поиски в Темном Городе сильно выручали, так что такое положение меня вполне устраивало. Меня, но не мою жену, которую никак не устраивал муж-неудачник. Вот тут-то она и переметнулась к «другу дома» — Нику.
Когда я открыл свою контору, то довольно быстро возникли вполне ощутимые проблемы с властями, и пришлось срочно получать гослицензию на свой бизнес. Помог Ник. К этому времени он уже вдоволь наигрался в семейную жизнь, роль честного мужа ему обрыдла, и он инициировал бракоразводный процесс с моей бывшей женой.
Клиника Стива располагалась в невысоком стеклянном здании на территории лесного массива Лосиного Острова. Клиника не носила какого-то специализированного медицинского названия, типа «Институт глазной хирургии имени академика Федорова» или, скажем, «Психиатрическая больница имени Алексеева». Нет. Просто и со вкусом — Клиника Джона Дэвидсона (John Davison Clinic) и всё. Мало кто знал, что этот самый Джон Дэвидсон, был ни кем иным, как ныне покойным родным дядей моего старого друга — Стива Дэвидсона.