Темный грех
Шрифт:
— Как твоя лодыжка, тигренок?
Я подавляю всхлип. Мой демон стоит у дивана и смотрит на меня сверху вниз. Его лицо бледное, а под глазами темные круги.
— Все еще болит? — Он показывает подбородком на мою ногу.
— Тебя не было два дня, и ты спрашиваешь о моей ноге? — шепчу я дрожащим голосом. — Я часами смотрела на дверь, ожидая твоего когда ты появишься. Часть меня умирала каждый раз, когда я слышала удаляющиеся шаги в коридоре. Они не останавливались, не приблизились. Это был не ты. Два дня. Но это была не ты.
— Мне нужно было сначала
Я вскакиваю с дивана и вытираю слезы тыльной стороной ладони. Когда я начала плакать?
— Я думала, с тобой что-то случилось! Я думала, ты умер! И тебе нужно было о чем-то позаботиться?
— Да.
— Я была так чертовски напугана! Ты не можешь так со мной поступать! — Я ткнула пальцем в его грудь. — Никогда. Ты слышишь меня?
Он наклоняется и проводит рукой по моей талии, прижимая меня к себе.
— Прости.
— Господи, демон — Я обхватываю его руками и ногами и прижимаюсь к его рту.
Жизнь. Его губы на моих ощущаются как сама жизнь. Каждое прикосновение его языка. Каждый укус. Я наслаждаюсь каждым его движением. Прошел целый год, а это всего лишь второй наш поцелуй. Второй поцелуй, который он мне позволил. Больше нет. Я прикусываю его нижнюю губу и плотнее сжимаю ноги вокруг его талии, прижимаясь всем телом к его тазу. Он твердый, его член давит на мою киску.
— Тигренок. — Он еще раз касается моих губ своими, а затем опускает меня вниз. — Думаю, мне пора.
Мои ноги касаются земли, и мне снова хочется плакать. Он уходит. Опять. В этом нет ничего нового. Но каждый раз, когда он уходит, он забирает с собой часть меня. Только не сегодня. Я хватаюсь за лацканы его пиджака и встречаю его взгляд.
— Нет. Сегодня ты не заберёшь ещё одну часть меня, демон. Сегодня мы обменяемся.
Я чувствую его дыхание на своей щеке, глубокое, но быстрое.
— Обменяемся?
— Да. Часть меня в обмен на часть тебя.
Он напрягается.
— Пожалуйста, Нера. У меня не осталось сил сдерживаться.
Крошечная улыбка тянется к моим губам. Он использовал мое имя всего один раз.
— Ты останешься.
— Ты ничего обо мне не знаешь. — Он опускает голову, его глаза опускаются вниз, избегая встречи с моими.
Я начинаю стягивать с него пиджак. Она черная, как и рубашка, которую он носит под ней. Они всегда черные. Я стягиваю одежду с его рук, когда он шипит, будто ему больно.
Мгновенно я останавливаюсь.
— Что случилось?
— Ничего.
Я снимаю с него пиджак и начинаю расстегивать рубашку, а он остается неподвижным, просто стоит и смотрит в пол. Только сняв с него рубашку, я замечаю бинт, обмотанный вокруг левого бицепса.
— Это то, с чем я должен был разобраться. Почему я не смог сразу прийти, — бормочет он. — Все не так уж плохо. Пуля низкого калибра, но я должен был найти кого-то, кто вытащил бы ее и вылечил бы меня.
Я закрываю рот ладонью. Когда я была в машине, он споткнулся, как раз перед тем, как крикнуть, чтобы я ехала домой. Его подстрелили, когда он прикрывал меня своим телом. И я оставила
Я протягиваю руку, чтобы погладить его по руке свободной рукой.
— Мне очень, очень жаль.
— Я не сожалею. Другого выхода не было. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось что-то, пока я жив.
— Но ты также не позволишь мне приблизиться к тебе ближе, чем поцелуй?
— Если я это сделаю, у нас не будет пути назад. — Его голос звучит глухо. — Я нехороший человек, тигренок. Если бы ты знала хотя бы часть того, что я сделал… Что я до сих пор делаю. Ты бы не захотела иметь со мной ничего общего.
Я обхватываю его лицо, поднимаю голову, чтобы заставить его встретиться с моими глазами.
— Ты имеешь в виду тот факт, что ты наемный убийца?
Я не думала, что человек может так застыть, как он, когда эти слова вылетают из моих уст. Единственная часть его тела, которая двигается, — это его глаза, ищущие ответы на моем лице. Я не уверена, что он вообще дышит.
— Я знаю, — шепчу я. — Я не так наивна, как ты думаешь.
Я подозревала это с первой ночи знакомства с ним. Особенно после того, как я увидела тот заголовок. Были и другие подсказки. Военная биография. Упоминания о подразделении. Его нежелание говорить о своей жизни, о том, куда он ходит, чем занимается. Магнит из Венгрии, который он оставил на моем холодильнике — в тот же день, когда я увидел новости из Будапешта. И, конечно, то, как он в одиночку одолел более тридцати человек в церкви. Эффективный. Смертоносный. Убийца.
— Это не меняет моих чувств, — говорю я, поглаживая его щеки большими пальцами.
Его глаза вспыхивают, и в следующее мгновение я оказываюсь прижатой к стене, а его рука хватает меня за подбородок.
— И что же ты чувствуешь? — Наклонившись ближе, он прижимается своим лбом к моему. — Скажи мне.
— Волнение, пока я жду твоего прихода. Счастье, когда ты наконец решаешь появиться. Грусть, каждый раз, когда ты уходишь. Я чувствую радость, когда натыкаюсь на маленькие подарки, которые ты мне оставляешь, когда нахожу их по всему дому. — Я протягиваю руку за его спиной и оттягиваю резинку, удерживающую его косу, продолжая: — Тепло и спокойствие, когда мы сидим рядом друг с другом на моей крыше, не делая ничего, просто смотрим на звезды. Удовлетворение и принятие, потому что ты видишь меня такой, какая я есть — Мои пальцы пробираются сквозь его волосы, медленно скользя по длинным прядям. — Ты. Я чувствую тебя. Всеми фибрами души, демон.
С его губ срывается долгий выдох, будто он задержал дыхание во время моего признания. Его рука снова обвивается вокруг моей талии, поднимает меня и несет через всю комнату.
— С меня миска, — рычит он, усаживая меня на кухонный остров и проводя рукой по поверхности слева от меня. Моя миска с лимонами падает на пол, стекло рассыпается повсюду.
Я беру его лицо в свои руки и притягиваю к себе, пока наши носы не соприкасаются.
— Ты должен мне гораздо больше, чем миску, демон.