Темный грех
Шрифт:
— Насколько я знаю, нет. Я думаю, он попытается откупиться от них.
— Откупиться от них? — Он напрягается, и в его глазах мелькает что-то опасное. — Для чего?
— Инвестиции, которые они вложили в наши казино в начале этого года.
У Массимо сжимается челюсть.
— Кто, черт возьми, позволил им влезть в наш бизнес, не посоветовавшись со мной?
Итак, все так, как я и подозревал. Мой сводный брат всегда был вовлечен в семейные дела.
— Мой отец, — говорю я. — Но Леоне был тем, кто придумал эту идею. Их план состоял в том, чтобы расплатиться с Каморрой до ежегодного
— Угу. И кто знал, что Нунцио собирается сделать это заявление?
— Он рассказал мне. И я полагаю, что Леоне тоже знал об этом.
— И ты абсолютно уверенв, что Леоне стоял за идеей привлечь Каморру?
— Папа сказал мне об этом.
Массимо откинулся в кресле и начал постукивать наручниками по металлическому столу, медленный ритм разносился по комнате.
— Мне нужно, чтобы ты описала вечеринку. Кто там был, и все, что произошло, с момента твоего приезда до выстрела.
Я делаю глубокий вдох и начинаю говорить, рассказывая ему все, что помню о той ночи. Ничего особенного. Я все еще находился в эйфории от произошедшего накануне и не обращала ни на что особого внимания. Но я расскажу ему все, что смогу вспомнить. Массимо слушает, не перебивая, и с каждым словом его лицо становится все мрачнее.
— А Леоне не был на сцене с Нунцио? — спрашивает он, когда я заканчиваю.
— Нет. Он стоял в стороне, у столика с напитками.
Между нами воцаряется тишина, и единственным звуком в комнате остается стук металла о металл.
— Леоне хочет выдать меня замуж. Он все еще не решил, будет ли это кто-то из албанской организации или Сальво.
— Хорошо. Я прослежу, чтобы он выбрал Сальво.
— Я не выйду за него, Массимо. Или за кого-нибудь еще, — Я поднимаю глаза от его рук и встречаю его взгляд. — Я беременна.
Его глаза расширяются.
— Кто отец?
— Это не имеет значения.
Массимо бросается вперед так внезапно, что я вздрагиваю в кресле.
— От какого-то ублюдка моя сестра забеременела, и это не имеет значения? — рычит он, натягивая цепи.
— Нет. Он не из Семьи.
— Он собирается на тебе жениться?
— Нет. Он… — Что это за хрень? Я удивляюсь. — Он ушел.
Массимо смотрит на меня, его ноздри раздуваются, затем он медленно опускается на стул.
— Избавься от него.
— Я не собираюсь избавляться от своего ребенка!
— Ни один мужчина из Семьи не женится на женщине, которая беременна чужим ребенком, Нера. Особенно если эта женщина — дочь дона. Если это будет мальчик, то, если он захочет занять место лидера, как твой сын, он получит поддержку, чтобы взять бразды правления в свои руки. Он навсегда останется угрозой для тех, кто отчаянно пытается удержать свою власть.
— Должность дона не передается по наследству.
— Нет, но ты прекрасно знаешь, что одного родства с предыдущим доном достаточно, чтобы получить необходимую поддержку.
— Я уйду.
— Из Коза Ностры не уйти, Нера.
— Я могу попробовать.
— И ты умрешь раньше, чем твой ребенок успеет появиться на свет. Леоне убьет тебя. Так же, как он убил твоего отца.
— Что?
— Серьезно? Ты еще не догадалась? — Массимо наклоняется над столом, его глаза пронзают мои. — Леоне никогда бы не допустил, чтобы дело дошло до того, чтобы расплатиться с Каморрой. Он организовал всю эту сделку, чтобы потом раскрыть ее Семье, представить твоего отца предателем и занять его место. Возможно, он убедил Нунцио ничего не говорить мне об этом только по этой причине. И он без колебаний избавится от тебя, если это удовлетворит его потребности.
— О Боже! — Я пристально смотрю на него.
— Ты правда хочешь оставить ребенка?
— Да.
— И как далеко ты готова зайти, чтобы сохранить своего ребенка?
— До самых глубин ада, если понадобится.
— Хорошо. Потому что именно туда ты и пойдешь, — говорит он. — А теперь слушай и делай то, что я скажу.
Пока я слушаю план сводного брата, мой желудок совершает кувырки и крутые падения, и к тому времени, как он заканчивает, мне хочется блевать. Он не шутил, когда сказал, что я отправлюсь в глубины ада.
— И надолго? — выдыхаю я.
— Пока я не выйду.
— Это же почти четыре года, Массимо! Я не могу этого сделать.
— Такова цена за твою свободу и безопасность твоего ребенка. — Его рот растягивает ухмылка.
Наблюдая за расчетливым блеском в его глазах, до меня доходит.
— Ты ведь не просто дергал за ниточки отсюда, верно? Все эти годы именно ты занимался делами семьи.
— Нунцио был хорошим человеком, но ему не хватало кровожадности, чтобы принимать необходимые решения — Ухмылка на его лице расширяется в такую ужасающую улыбку, что я невольно откидываюсь назад. — Я управляю Бостонской Коза Нострой с девятнадцати лет, сестренка.
Я вздрогнула.
— Должен быть какой-то другой способ.
— Нет другого способа, — Он качает головой, его пронзительный взгляд устремлен на меня. — Это честный обмен. Четыре года твоей жизни в обмен на свободу. Для тебя и твоего ребенка.
Обмен. От одного этого слова мне хочется плакать. Похоже, мой демон был прав — ничто не делается за бесплатно.
— Поклянись, — настаиваю я хриплым шепотом.
— Клянусь своей честью.
Я киваю.
— Я сделаю это.
Медленно поднимаюсь со стула, пытаясь все осмыслить. Я уже подхожу к двери, когда до меня доносится голос Массимо, заставивший меня остановиться.
— Что случилось с Захарой?
— С ней ничего не случилось. У нее витилиго. Это просто кожное заболевание. Если бы ты позволил нам навестить тебя, ты бы знал.
— Я рассчитывал на смягчение приговора, но каждое мое прошение об условно-досрочном освобождении отклонялось. И я готов поспорить, что Леоне тоже как-то за этим стоит. — Он поднимает руки перед собой, напрягая цепи. — Я не хотел, чтобы вы видели меня в таком состоянии. Веришь или нет, но ты мне небезразлична, Нера. Вы — моя семья. Я бы никогда не запретил Нунцио выдать тебя замуж, когда тебе исполнится восемнадцать, если бы мне было наплевать.