Темный Исток. Гончие Дзара
Шрифт:
Разумеется, я соврал.
– Нет.
– Значит, причина была иной, – подвел итог страж, склонив голову набок. Он ни на секунду мне не поверил.
Я же не унимался:
– Так какой же?
Внезапно вместо Аргуса ответил мне Изма:
– Мастер Риши, не знаю, насколько давно, но у вас появилась некоторая склонность следовать за смертью по пятам. Хозяин Ди как-то сказал, что вы с самого рождения обладали навыками эдакой ищейки, интуитивно могли найти все, что угодно.
В ответ я лишь пожал плечами, мол, было дело. Ну и что с того?
– Что ж, как выяснилось, эта ваша способность и на метафизический
– И вы проверяли меня таким образом? – Не в силах поверить, я ненароком вернулся взглядом к бедному анаки и чуть не уронил на пол челюсть, когда он подмигнул мне своим невредимым, но остекленевшим глазом. Без сомнения, то был лишь оптический обман, но настолько реалистичный, что я в него почти поверил. Еще раз глянув на свои дымящиеся ладони, я вспомнил о том, что на свете не существовало силы, способной возвращать кого бы то ни было из небытия (Серые Стражи, разумеется, не в счет). – А не хотите ли вы намекнуть, будто это случилось после Шуота?
– Не хотим, – сказал Аргус.
– И не будем, – кивнул Изма. – Но вам следует чуть больше внимания уделять своим способностям. Особенно учитывая, что вам удалось выяснить на дне Алого озера.
Последнее замечание заставило меня чувствовать себя еще более неловко.
– Откуда вам известно про озеро, Изма? – И тут же перевел взгляд на Аргуса: – Это ты ему сказал?
Повисла неловкая пауза. Загадочно улыбнувшись, Изма извинился и, снова встопорщив усики-чешуйки, первым проскользнул через шлюзовой затвор. Мы с Аргусом остались наедине. Не считая убитых, разумеется.
– Зачем ты ему сказал?
– Так было нужно. – Повторяя свой прежний ответ, страж будто нарочно меня провоцировал. Но вот на что?
– Серьезно? Я и не планировал что-то скрывать, но…
– Тебя удручает, что со своей прислугой я откровенней, чем с тобой?
Это была ерунда чистой воды, но лицо все-таки залило предательской краской.
– Ничего подобного! Просто я…
– Ты мне не доверяешь, Риши, и я это знаю, – голос Аргуса звучал ровно, почти холодно. – Может быть даже заслуживаю немного. Но, пожалуйста, не решай за меня, кому мне следует доверять.
Он что, обиделся?
– Я и не пытался, – выдохнул я, распахнув глаза на всю ширь. Я ждал хоть какого-то намека, хоть что-нибудь, что подсказало бы, какие эмоции скрываются за этим неприступным выражением, но только зря старался. Все, чего дождался – это едва-слышный смешок.
– Идем, – бросил Аргус и тут же исчез в переходе.
Еще раз прокрутив в голове нелепый диалог, я вдруг понял, что так и не рассказал ему о том, как выбрался из капсулы и кому пришлось заплатить за это своими жизнями. Если с механиком все было более-менее понятно, то личность Красноволосой не могла ускользнуть от бдительного ока Ди Аргуса. А раз так, то почему он сам о ней не спросил? Надеялся на обратную откровенность? Или в очередной раз прощупывал почву? Я полагал, что с момента гибели брата хотя бы недомолвок в моей жизни станет меньше. Как же я ошибался.
В итоге решив, что какое-то время проживу и без ответов, я бросил последний взгляд на труп юного анаки.
– Мне жаль, что так вышло, – в третий раз шепнул я и запечатал за собой шлюз.
Глава 3
Обратно в мир живых
Судно, выбранное Измой для полета на Шуот, и впрямь оказалось тем еще мусором. Старая четырехместная развалина, некогда гордо именовавшаяся яхтой, выглядела как дротик, посаженный на бабочку с двигателями: тесная коническая кабина, в кольце четырех плоскостей. Я таких не встречал, даже когда жил на Семерке (а на той помойке собирался хлам самого разнообразного вида), и потому не уставал удивляться, что подобной рухляди нашлось место среди более чем достойного парка звездолетов семейства Занди.
– Я выбирал тот, что привлечет как можно меньше внимания, – пробубнил Изма, когда я порядком его достал.
– Может стоило выбрать тот, что быстрее? Внимание пиратов он все-таки привлек.
– А он и был быстр, – сконфуженно ответил тот. – Пока мне не пришлось пробираться через орбитальную защиту Шуота. Я пилот неплохой, знаете ли, но до мастерства хозяина мне далеко. Чудо, что вообще удалось приземлиться живым. Несколько чуть более точных попаданий, и корабль уже бы никогда не взлетел с поверхности планеты, а мы все – померли.
– Думаю, ваш хозяин выжил бы и в этом случае, – заметил я с пассажирского кресла, наблюдая за тем, как Аргус привычно принимает на себя роль пилота. Процесс расстыковки уже завершился и теперь нам предстояло проводить «Плакальщицу» и весь ее экипаж в последний путь до ближайшей звезды.
– Если распылить меня на атомы взрывом, то обратно я не соберусь, – между делом заметил страж, дистанционно запуская двигатели корвета.
Мы с Измой переглянулись, но от комментариев воздержались. Я все еще пребывал под впечатлением от падения в каверну, внезапного спасения с Шуота и последующего пробуждения на борту пиратского судна, а какие мысли терзали разум мекта мне было неизвестно. Вполне возможно, он все еще не мог поверить собственному везению, а может просто ждал не дождался возвращения домой.
Кстати, о возвращении. Догадаться о том, куда мы направимся после того, как «Плакальщица» испарится в огненных протуберанцах, труда не составило. Что Изма, что Аргус, оба называли домом лишь одну планету в Галактике – Боиджию. А поскольку мой дом был зверски уничтожен Черной эскадрой Дианы, то выбора особого мне не предоставили. Вернее было бы сказать, что меня вообще никто ни о чем не спросил. Но я не собирался жаловаться. В конечном счете Боиджию можно было назвать единственной деталью прошлого, пережившей мое путешествие на Шуот неизмененной – крохотный зеленый уголок постоянства. И на том спасибо.
Двигатели развалюхи ожили, отчего весь кокпит заходил ходуном. Покрепче вцепившись в подлокотники кресла, я спросил:
– А вы уверены, что на нем еще можно летать?
Аргус не отреагировал, уводя корабль подальше от «Плакальщицы», а Изма подарил мне одну из своих ехидных улыбочек:
– Уж не боитесь ли вы, мастер Риши? – И куда только делось прежнее подобострастие?
Искоса глянув на него, я нервно выдохнул:
– А что, похоже?
– Я почему-то считал, будто Исток не подвержен людским слабостям. Хотя бы большей их части.