Темный исток
Шрифт:
– Не обращайте внимания, господа, - проговорил Орра, когда дверь за советником закрылась.
– Тулпар часто воспринимает дела, касающиеся Тетисс хотя бы вскользь, чересчур близко к сердцу, в следствие чего страдает его манера поведения.
– Удивительное рвение, - заметил Мекет, посасывая конфетку и в задумчивости изучая только что закрывшуюся дверь.
– В особенности для инородца.
– Что заставляет вас так думать, мистер Динальт?
– спросил его светлость, чье добродушие внезапно улетучилось, словно и не бывало.
–
– А это действительно так?
– изобразил удивлением братец.
– Интересно... Что-то я не припомню особой терпимости в словах и взглядах, которыми забрасывали меня местные жители, пока я готовился расследовать убийство вашей дражайшей супруги.
Услышав это, я затаил дыхание, боясь пошевелиться. Тема, которую упомянул Мекет, была непросто скользкой. Она считалась опасной и грозила серьезными неприятностями. Нам обоим. О чем не в последнюю очередь свидетельствовал громкий стон, долетевший до стола со стороны дверей, где по-прежнему отирался старый дворецкий Деймос.
– Динальт!
– мгновенно вспыхнула Диана, сверля его негодующим взглядом.
– Выбирайте выражения!
И только Орра сохранил ничем непробиваемое спокойствие.
– Вам повезло, мистер Динальт, - сказал он, - что я - человек широких взглядов и довольно легко прощаю... человеческую глупость...
– И вправду повезло, - вставил Мекет.
Но Орра продолжал, будто его и не перебивали:
– ...а также помню каждое ваше слово, сказанное об этом деле.
– Серьезно? Уй!..
– усмехнулся братец, заставив меня наступить ему на ногу.
– Можете мне поверить, - заверил нас его светлость.
– Как поверьте и в то, что я не понаслышке знаю, что такое классовое неравенство и каким дамокловым мечом оно висит над некоторыми знатными семействами нашей планеты. За свою уже достаточно долгую жизнь, я повидал немало столкновений, а в кое-каких имел несчастье даже поучаствовать, и, будьте уверены, сделал все, чтобы при моем правлении подобное не повторялось. Что до "слов и взглядов", которыми, как вы утверждаете, вас здесь впервые встретили, смею заметить, причина была весомой. Должен ли я напоминать вам, в чем она заключалась?
Мы все в этот момент жутко напряглись. Особенно Диана, вцепившаяся пальцами в края накрахмаленной скатерти.
– Тайна смерти моей жены заставила меня броситься в объятья сыщиков всех мастей. От официальных следователей, до вольных наемников, вроде вас, мой друг. Так вот ни один из них не проявил к этому делу большего неуважения, чем вы, когда во всеуслышание объявили, будто Мирея поплатилась жизнью за свое ведовское искусство. Вы обвинили ее в поклонении лейрам, что в наших краях равносильно бесчестию!
Не поверив ушам своим, я открыл от изумления рот и, обернувшись к брату, надеялся прочесть на его лице хоть какое-то желание оправдаться. Но тот лишь опустил свой мрачный взгляд в чашку и не видел, каким глубочайшим презрением, волна за волной, окатывала его Диана.
– Если бы я слышал это своими ушами, - меж тем продолжал говорить Орра спокойно, - то немедленно отдал бы приказ казнить вас на месте. К счастью, вам хватило ума исчезнуть прежде, чем мне были переданы эти слова.
Мекет был не трус и взгляд лорда Орры встретил с гордо поднятой головой.
– Мне жаль, - сказал он.
– Я не стану искать оправданий. Но и отрицать того факта, что я был прав, тоже не буду.
– Да как вы смеете!
– выпалила Диана.
– Ведь я доверяла вам, Динальт!
Заглянув ей в глаза, он только повторил:
– Мне правда очень жаль. Как и за то, что вообще взялся за это дело. В ту пору я еще скрывался от куатов и лучше бы продолжал сидеть, не высовываясь...
– Я это знаю, - неожиданно ответил его светлость.
– Как знаю и о том, чего вам это в итоге стоило.
Удивленно воззрившись на отца, Диана осведомилась:
– Интересно, и чего же?
Однако, к моему разочарованию, Орра не посчитал нужным удовлетворять ее любопытство.
– Предстоит выяснить, - сказал он, внезапно проницательно посмотрев на меня. А потом махнул рукой, отсылая всех прочь: - Аудиенция окончена. Убирайтесь.
Под бдительным взором Деймоса, мы трое вышли в коридор, где, кроме величественных портретов предков Орра на стенах, не было никого.
– Какая же вы все-таки скотина, Мекет Динальт!
– заявила Диана, едва двери столовой сомкнулись за нами.
– Я никогда этого и не отрицал, - буркнул Мекет, поглядев на девушку исподлобья.
Размахнувшись, она вдруг со всей силы влепила ему звонкую пощечину.
– Заслужил, - мстительно проговорил я.
Брат и не спорил.
– На самом деле я заслужил много больше, - сказал он, посмотрев уже на меня.
– Вы забыли свое место, Динальт!
– желчно проговорила Диана, по-прежнему желая испепелить его взглядом на месте.
– Ведь только такое отношение вы и способны понять, верно? Вам постоянно нужно напоминать о том, каким ничтожеством вы являетесь!
– Все верно, миледи. Я - ничтожество, на которое не взглянет ни одна благородная дама. Но уже двадцать лет как смирился с этим и живу, как умею.
– И это что-то должно означать?
– Должно. Но будь ты хоть вполовину столь же сообразительной, как твой отец, поняла бы это без вопросов.
– Резко развернувшись, Мекет стремительно понесся вон из замка, на ходу бросив в мою сторону: - Как только вволю наворкуешься, жду тебя на корабле, Мозголом. Я уже сыт по горло этими гребаными розами, замком и его обитателями. Пора и честь знать.