Темный исток
Шрифт:
Усевшись обратно в кресло, Мекет положил руки на подлокотники и самодовольно произнес:
– А ведь на это я и рассчитываю.
Несколько долгих секунд я молча разглядывал физиономию брата, пытаясь понять, на самом ли деле он спятил или всего-только претворяется. Так и не сумев определить, я сказал:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Мекет подмигнул:
– Как всегда, братик. Как всегда.
Немного помолчали. Затем я спросил:
– Куда ты спрятал тела?
Брат пожал плечами:
– Оттащил в утилизатор. Брэнд обещал все
Я понимающе кивнул. Брэндом именовали хозяина местной станции утилизации отходов. С Мекетом он был на короткой ноге и уже не раз помогал ему избавляться от нежелательных последствий, время от времени возникавших в ходе расследований. Увы, но такова была неприятная специфика занятий частным сыском на Семерке.
– Ну так что насчет Яртеллы?
– желая поскорее покончить со всем этим, напомнил я.
Едва услышав название ненавистной планеты, Мекет мгновенно помрачнел. Он долго-долго размышлял над чем-то, постукивая пальцами по подлокотнику, и наконец сказал:
– Ладно, мы летим. Наша таинственная подруга слишком хорошо платит, чтобы отказываться от такого дела. Но предупреждаю: робота находим и назад. Никаких блужданий по развалинам, никаких раскопок и прочей мути, от которой ты так тащишься, усек? Приземлились, забрали металлолом и сразу ходу. И без возражений. Учти, глаз с тебя не спущу!
Какое-то время я молча разглядывал лицо брата: челюсти стиснуты, глаза чуть ли не мерцают от ярости.
– Интересно, - негромко проговорил я.
– Чего тебе интересно?
– осведомился он.
– Лейров вырезали больше двухсот лет назад, а ты их так ненавидишь, словно у тебя с ними личные счеты.
Мекет не то, чтобы вздрогнул, но как-то по-особенному дернулся и машинально почесал шрам на ладони. Само собой, это заставило меня задуматься о наличии здесь причинно-следственной связи. Однако задавать наводящие вопросы я не рискнул. А брат заговорил, хоть и далеко не сразу:
– Это не ненависть. Это - здравый смысл. Не люблю, когда кто-то берет на себя больше, чем в силах унести. Лейры слишком много хапнули и подавились. Возомнили себя полубогами и поплатились за свое вероломство, отправившись в небытие. Туда им и дорога.
Я хотел кое-что добавить, но он не дал мне и рта раскрыть.
– Я знаю, тебя эта тема здорово забавляет, но предупреждаю: увижу хоть одну из тех инфернальных книжонок, что ты прячешь в своей каюте, тут же повыбрасываю в открытый космос. Так что лучше даже не заикайся об этом.
Я вспыхнул:
– Не смей совать свой нос в мои вещи!
– Не смей говорить мне что делать!
– рявкнул Мекет.
– Это мой корабль и мои правила. И покуда не разживешься своим собственным, будешь делать то, что я говорю!
Я с трудом сдержал приступ раздражения, окативший меня волной раскаленной лавы. Я много чего мог сказать братцу, много, о чем напомнить и предъявить. И если бы хоть чуть-чуть верил в то, что это поможет, так бы и поступил. Человека упрямее Мекета я в жизни своей не встречал. Кроме того, насколько легко и быстро он выходил из себя, настолько же быстро успокаивался, сожалея о брошенных в гневном порыве словах. И поэтому я просто промолчал, сделав вид, будто уступаю. В конце концов, еще не случалось момента, чтобы последнее слово так или иначе оставалось не за мной.
– Позови девчонку, - сказал Мекет уже мягче, будто сам понял, что почти перегнул палку.
– Пора лететь.
Стоило мне подойти к створкам лифта, как те сами собой разбежались в стороны, пропуская Диану в рубку.
– Ты вовремя, - заметил я, заставив себя отмахнуться от мысли, будто она каким-то образом могла подслушать наш с братом разговор.
Девушка ничего не сказала, лишь молча прошествовала к пассажирским креслам и опустилась в одно из них.
– Ты бы тоже прижал свой зад, - посоветовал мне Мекет, пробегая пальцами по панели управления.
– Взлетаем.
Громче загудели антигравитационные двигатели и корабль с легким толчком оторвало от поверхности. Я поспешил усесться, чтобы в случае чего не кувыркаться мячиком по рубке, и пристегнулся ремнями. Полеты в космосе всегда доставляли мне удовольствие, но вот процесс отрыва от планеты, как правило, заставлял все мои внутренности сжиматься в одним маленький, но твердый комок.
Позади осталась "воронка" причального дока и длинный нос "Ртути" беспрепятственно вспарывал легкие перистые облачка, видимые через лобовой иллюминатор и окружившие Глосс с утра пораньше. Что ни говори, а Мекет был первоклассным пилотом и очень плавно уводил звездолет в открытый космос.
Высоту набирали быстро и уже через какие-то секунды атмосфера Семерки начала истончаться, темнея на глазах.
– Расслабься, малыш, - проговорил Мекет.
– Мы почти на свободе.
– Я и не напрягалась, - процедила Диана.
– А я и не тебе, красавица, - хмыкнул он и бросил мне через плечо: - Полегче с подлокотниками, Мозголом. Оторвешь, сам новые будешь ставить.
– Ха-ха, - сквозь зубы проговорил я, однако хватку немного ослабил. Гравитационные компенсаторы делали свое дело и тряски как таковой почти не ощущалось. Но все равно я чувствовал бы себя намного спокойней, если б мы покинули притяжение Семерки и вырвались наконец в бесконечное космическое пространство... Тут меня будто что-то ущипнуло, и я спохватился: - Ты не забыл про дефлекторы?
– Ты за кого меня принимаешь?
– чуть ли не с обидой осведомился Мекет.
– Все системы работают как часы.
Только убедившись, что мы в полной безопасности, я позволил себе немного расслабиться, откинулся на упругую спинку кресла и прикрыл глаза... Ровно до той поры, пока брат не заорал:
– Ну и чего расселся? Ждешь, что я за тебя маршрут планировать буду?
– Не жду, а искренне надеюсь, - съехидничал я.
Мекет даже кресло ко мне развернул.
– Это была твоя лейрова идея лететь в этот адский холодильник, а не моя! Так что ноги в руки и вперед - за дело! Пока полет не рассчитаешь, будем болтаться тут, как...
– он осекся, вспомнив, что мы не одни, - как сам-знаешь-что в ночной вазе!