Темный Лев
Шрифт:
Какой стыд! Что творю? Зачем, вообще, ведусь на его команды?
Никак не могу остановить критику в адрес своих неадекватных поступков. Ну, чем вообще думала, когда соглашалась ехать сюда? Чем думала, когда позволяла себя целовать, трогать? Боже… Роняю лицо в ладони. Мозг, до такой степени напрягся, что, кажется, еще чуть-чуть и взорвется, точно.
Сколько прошло с момента его ухода? Три часа? Четыре?
Первые, минут сорок, сидела на полу у входной двери. Просто пыталась привести в порядок свое бешённое сердцебиение. Потом
Затекла. Присела.
Мне стоило бы переживать о том, что Савелий нашел меня… Я же, дура, все не переставала прокручивать картинки произошедшего в этой долбаной квартире. Извращенка, что б меня…
И даже сейчас, стоя под теплыми потоками воды в душе, не перестаю корить себя за бессилие. Да, именно бессилие. Потому что признаю - слаба перед ним. Я, которая всегда отличалась стойкостью – сейчас бессильна.
Не понимаю, что творится со мной, когда Темный рядом. Не понимаю, какую власть он имеет над сознанием и над моим телом. Кто он такой? Сколько силы в нем плещется? По ощущением, он словно самый опасный хищник, которого стоит бояться... бежать без оглядки. Однако, вопреки всем опасениям – остаюсь. Еще и подчиняюсь безоговорочно.
Может я с ума схожу?
Намеренно перенастраиваю воду. Делаю ее более холодной. Хочу выстудить все из своей головы. Заморозить все мысли и предрассудки.
Перебарщиваю. Так перебарщиваю, что трясет всю от холода. Зубы на зуб не попадает. Кутаюсь в белое махровое полотенце, плетусь на кухню. Нужно чай попить. И что-нибудь перекусить. Сладенькое. Знаю, не красиво шариться в чужом доме, но… Раз меня тут оставили, причем, на неопределенный промежуток времени, то я буду хозяйничать.
Холодильник забит под завязку, вот прям ломится от продуктов, но, к сожалению, не содержит того, что мне сейчас так необходимо.
– Он что, совсем без сладкого живет? – психую, открывая все шкафы подряд. – Что, даже сахара нет? – отчаиваться начинаю. Тянусь к последней дверце и, ура! Обнаруживаю плитку молочного шоколада. – Боже, спасибо! – прижимаю находку к груди.
Мне кажется, пока я металась в поисках по всей кухне – уже согрелась.
Иду с ценным десертом к дивану и уже откусываю желанную сладость. Как только необходимое количество глюкозы поступает в мой организм, на душе становится легче. Плечи расслабляются, мысли рассеиваются.
Возможно, это просто мозг пожалеть меня решил. Сбавил ту бешённую тревогу, которая терзала меня все это время, а возможно психосоматика заработала.
Все равно. Главное, успокоилась.
Одолев пол плитки шоколада, спешно запиваю ее остывшим чаем. Нужно еще во что-то переодеться, а то с минуты на минуту может явиться Темный.
Интересно, он подлатал свою руку? Каким образом, он вообще ее поранил?
Подхватываю с пола разорванные трусики, кидаю в урну. Огорчаюсь. Не то чтобы мне жаль их, просто надеть больше нечего. Мне не дали возможности собрать свои вещи.
– Черт! – ругаюсь, натягивая на голое тело платье. Не вижу смысл бюстгалтер одевать, если нет полного комплекта.
– Прости! – летит в мою спину хриплый голос Льва.
Боже мой! Вздрагиваю от неожиданности. Разворачиваюсь, затаив дыхание. Глазами хлопаю. Я совершенно не слышала, как он вошел. Да что не слышала… Не почувствовала, даже.
– Сожалею, что порвал твое белье… - задвигает, облокотившись на косяк. Стоит такой невозмутимый, меня разглядывает.
Сожалеет он… Как же… Глаза то огнем горят, и в том, что он видел меня голой - сомнений нет. Стыд новой волной заливает с ног до головы.
– Ты… ты… - заикаться начинаю, - Тебя стучаться не учили? – возмущения с трудом даются, потому как, сердцебиение бежит и подпрыгивает от дикого волнения.
Я сейчас, наверное, краснее переспелого помидора. … Боже! Губу прикусываю.
– Дверь открыта была… - лениво плечами пожимает и я, лишь сейчас замечаю его перебинтованную руку.
– Зашили? – в тревоге тут же к нему подрываюсь, и совершенно забыв о раннем стыде, руки мужской касаюсь. Осторожно дотрагиваюсь до места раны, точно наощупь пытаюсь… прочувствовать, масштаб повреждений. – Хорошо обработали? – глаза на него поднимаю. – Рана глубокая была? – в переживаниях захожусь. – Я… я видела, она рваная была… - напираю с придыханием.
– Да, все зашили! – еле шепчет Лев, и очень пристально в глаза мои вливается. Что разглядеть пытается?
– Швов сколько наложили? – продолжаю расспрос, игнорируя его стойкий взгляд.
– Какую нить применяли? Кетгут или шелк?
Все это время, сама того не замечая, поглаживаю руку Льва. Точно успокаиваю.
– Все хорошо, Рината… - и неожиданно для меня, притягивает к себе. Мамочки! – Не переживай… пустяки… - говорит мне, а я уже не слышу. Лихорадочно втягиваю в себя его дурманящий запах и млею в сильных руках.
Боже, как мне хорошо рядом с ним. Плавлюсь, словно сосулька на солнце. Отъезжаю…
– Прости, что оставил, - шепчет сожалеюще. – Больше такого не повторится… - и еще сильнее сжимает.
Боже, что происходит? К чему эти объятия?
«Нельзя!» - кричит мой мозг. «Обидел… Нельзя… Нельзя подпускать… Клялась же…»
Но на деле же, совершаю другое… Не поддающееся логике… Льну к нему в беспамятстве. Бесстыдно продолжаю втягивать его запрещенный запах, еще и стон позорный на выдохе извлекаю.
– Черт! – подхватывает меня на руки Лев. – Это невозможно… - в губы шепчет. – Невозможно, Рината! – и впивается поцелуем без всякого предупреждения.