Темный Луч. Часть 4

Вудс Эдриенн

Ее взгляд снова стал мягче.

— Ты не можешь винить меня за подобные чувства, Блейк.

Я дотронулся до ее спины, погладил и мягко улыбнулся.

— Знаю. Время покажет тебе, что я никуда не денусь. — Я позволил своей руке опуститься обратно и снова положил другую на колено.

— Просто в Драконии так тяжело.

— Тяжело? — спросил я.

Она кивнула.

— Первая поездка, которую мы предприняли к Конни и Дэвиду, была в двадцать раз тяжелее, Елена. Это рай.

Наконец она рассмеялась.

—

Иди сюда, — я слабо улыбнулся и притянул ее к себе.

Я изогнулся всем телом и сел, прислонившись спиной к подлокотнику, когда она втиснулась рядом со мной.

Я обнял Елену, когда она положила голову мне на грудь. Я нежно коснулась губами ее волос на макушке. Время было единственной вещью, которая могла заставить ее увидеть, насколько я был по уши влюблен в нее. Даже больше, как сильно я, черт возьми, любил ее.

Дверь открылась, и я хмыкнул.

Елена тихо хихикнула.

— О, слава богу, — сказала Бекки, и я закатил глаза. — Мне было интересно, куда ты исчез. Так что, я так понимаю, ты исправил свой просчет.

Елена рассмеялась.

— Ты такая любопытная.

— Что ж, мы видим большой прогресс, Елена. Сегодня было нелегко видеть, как ты вот так ускользаешь обратно.

— Я не ускользала обратно. Ты хоть понимаешь, с каким дерьмом мы имеем дело, Бекки?

— Могу себе представить.

— Да, это совершенно другое, чем иметь с этим дело. Это не одно и то же.

Она снова положила голову мне на грудь и вздохнула.

Я мягко улыбнулся и положил подбородок ей на макушку.

— Чего бы это ни стоило, — сказала Бекки, подходя и облокачиваясь на спинку дивана. — Вы прекрасная пара.

Елена подняла руку и шлепнула Бекки по руке.

— О, заткнись.

Мы все начали смеяться.

В ту ночь в купол Парфенона она пришла немного раньше. Я предположил, что она обнаружила, что у меня ОКР, когда дело доходило до опозданий.

Сегодня вечером я научил ее еще нескольким вещам, не превращаясь в старого эгоистичного сукина сына, которым был раньше.

Я использовал последнюю часть, чтобы сразиться с ней в спарринге. Она была быстрой. Тем не менее, многие приемы Люциана сработали, но она нашла способ вырваться из трех моих захватов. В последний раз она все еще сопротивлялась. Она никогда бы не выбралась из него, так как ее окно, через которое она выскользнула, было закрыто.

Когда полтора часа закончились, мы запыхались и использовали последние полчаса, чтобы просто поговорить.

— Итак, ты обнаружил, где находятся остальные пять твоих сфер?

— Я подобрал одну в

Итане, может быть, две, но у меня есть идея, что остальные три находятся за стеной.

— Что они делают? Я имею в виду, зачем они тебе нужны?

— Понятия не имею. Если ты не заметила, я — первый Рубикон, который на самом деле показывает им первые вещи из многих, Елена.

— Тогда откуда ты знаешь о своих сферах?

— Они мне снились.

— Что они делали в этих снах?

— Ничего, просто я ощущал, что они важны, и что я нуждался в них.

— Понимаю. — Молчание затягивалось. — Думаешь, у Китто тоже были сферы?

— Возможно.

— О них нет ни одной книги?

— Нет.

— Это, должно быть, так расстраивает.

Я рассмеялся.

— Спасибо, так и есть. Но я знаю, что когда придет время, я, вероятно, увижу еще один сон, который покажет мне причину появления сфер.

— Надеюсь на это. — Она улыбнулась и сделала глоток воды.

Я посмотрел на часы.

— Как ты себя чувствуешь? Любая боль, которую я причинил.

Она усмехнулась.

— Даже легкой боли нет.

Я улыбнулся.

Она вздохнула.

— Почему моя способность к исцелению больше не работает так, как раньше?

— Хотел бы я знать. Может быть, это как мой огонь. Это то, что тебе нужно принять, пока я в такой форме, Елена.

Она хмыкнула.

— Я не давлю на тебя, но нам нужно попрактиковаться с этим в ближайшее время.

— Знаю. Мне просто нужно разобраться в мыслях, которые все еще крутятся вокруг этого.

— Итак, я так понимаю, ты пошутила насчет того комментария о расплате?

Она рассмеялась. Музыка для моих ушей.

— Да, хорошо. На самом деле мне не нравится видеть, как люди страдают, вообще все, у чего есть сердце. И мне не нравится видеть страдающих людей, которые на самом деле очень добры ко мне. Так что да, я не жду этого с нетерпением.

Я улыбнулся.

— Значит, я тебе действительно нравлюсь? — поддразнил я.

Она рассмеялась.

— Да, больше, чем следовало бы.

Я усмехнулся. Мне это не слишком понравилось, больше, чем следовало бы комментировать, но я знал, что Елена боролась с новым мной.

Однако было приятно слышать, что я ей нравлюсь. Я схватил ее за руку, и наши пальцы переплелись. Ее сердце бешено заколотилось в груди, и я улыбнулся. Я все еще заставлял ее нервничать, но это больше не было беспорядочным ритмом, который выводил меня из себя.

— Что? — Она мягко улыбнулась мне.

— Абсолютно ничего, — тихо проговорил я и наклонился ближе к ее лицу, касаясь губами ее губ.

Это началось как дразнящий поцелуй, когда наши губы просто соприкасались, но затем все переросло в нечто большее, когда ее рот открылся, и наши языки начали дуэль.