Темный маг
Шрифт:
– Уже поздно, иди спать. Я покараулю.
– Ты, наверно, тоже устал?
– Я все бока в телеге отлежал. Спи.
А ещё магу категорически не нравилось происходящее здесь. Слишком много Рваров. Разбойников. Нищеты. И совершенно непонятно – куда смотрит наместник?
Нэсса все же уснула. Сопел со своего лежака Рос. А Армантинэль лежал и до самого рассвета смотрел на звёзды. Мыслей не было. Ушла горечь, мерзлый комок где-то внутри треснул, впуская в себя тепло. Эльфийская магия просыпалась. И впервые за очень долгое время было спокойно.
Глава 10
В небо без солнца смотрят глазницы,
Тенью
Вихрь неспешно листает страницы
Воспоминаний — без смысла стихов.
Не передвинуть – дата разлуки,
Не запереть от себя на замок,
Дней отошедших минувшие звуки,
В спутанной ленте забытых дорог.
Небо темнеет — смотрят глазницы,
Чувства на сердце – вроде оков,
Мысли из прошлого — вроде темницы,
Воспоминаний, ошибок и слов...
– Отец! Папа! Па-ап, – дождь размыл землю, превратив старый погост в болото. Здесь давно не хоронили, и, подавно, никто не обихаживал могилы,не подновлял охранные резы, гарантирующие, что мертвецы продолжат смирно лежать на отведенных местах. Мальчик, в грязной и мокрой одежде, цепляется разбитыми в кровь пальцами с обломанными ногтями в край ямы. Предательская грязь скользит, дождь заливает лицо, а снизу тянут, тянут... В какой-то момент левую ногу пронзает острая боль и он кричит, невидящим взглядом высматривая отца, который должен быть где-то рядом.
– Папа, – от рвущей ногу боли мутнеет в глазах, но ребенок исхитрился найти опору рукам, принявшись отчаянно брыкаться.
— Арни, это просто упырь, – мужской раздраженный голос стеганул больнее зубов, оторвавших от голенища кусок живой плоти. Вместе с сапогом. – Ты должен сосредоточиться. Ну!
Мальчику очень больно и страшно. Он устал и замёрз, затылок, шея и спина гудели от удара — настигший свою жертву упырь сперва крепко приложил ее о старое каменное надгробие. А после протащил волоком до убежища, устроенного в провалившейся могиле за несколько десятков метров. И он совершенно не слишком обращал внимание на попытки ребенка ухватиться хоть за что-то.
Юный ученик темного мага принимается скороговоркой бормотать заклинание, вызубренное накануне, даже успевает призвать магию, но онемевшие сбитые пальцы все же подводят и он падает в размытую могилу, приземляясь на что-то мягкое и страшно вонючее. На голову обрушивается очередной удар, в глазах вспыхивает радуга... И последним усилием гаснущей воли мальчик высвобождает силу, отбрасывая мертвяка прочь.
...Последующие седмицы слились для него в сплошную череду боли и страданий. Он плавал в зыбком забытии, изредка выныривая, что бы ощутить разбившую его лихорадку и горячий ток чужой, гнилой крови, расползающийся по телу от поеденной упырем ноги. Ему жарко и душно, но глубоко внутри сидит страшный холод. Иногда ему мерещатся голоса, причиняющие дополнительные мучения.
— Ему всего семь! – шепчет рядом сердитый женский голос. Лба касается что-то прохладное, немного щекочущее и становится легче. Мальчик попытался открыть глаза, но сквозь приподнятые веки так резануло светом, что мир снова поплыл и ответа он уже не услышал.
...В первую встречу с отцом, состоявшуюся почти сразу после того, как Нэль очнулся, мальчик сел, смерил отца презрительным взглядом и внятно, раздельно произнес: "я тебя ненавижу."
И больше никогда не называл его "папой".
****
Маг позволил уснуть себе лишь на рассвете, совсем на короткий срок. И, проснувшись от яркого солнечного луча, щекотавшего щеку и правое веко, успел об этом пожалеть. Детство ему вспоминалось редко и всегда не к месту. И теперь вот тоже пришлось не очень кстати – добрую половину ночи Нэль думал, как и чему в первую очередь учить навязанного судьбой мальчишку. И, чем больше думал, тем яснее понимал – ему просто не хватит жестокости, что бы вбивать науку в Роса так же, как некогда вбивал отец в него самого.
Глубоко вздохнув, мужчина сел, поведя затекшими плечами и размяв шею. В котелке уже булькало нечто аппетитное, судя по запаху. И, что гораздо важнее — новоявленный ученик пришел в себя и теперь помешивал варево длинной деревянной ложкой. Рядом с ним сидела Нэсса, они о чем-то тихо шептались. Нэль прислушался и с удивлением понял, что он решают будить его или нет и главный аргумент — каша остынет и будет не вкусно. Ему, Армантинэлю, будет не вкусно есть холодное.
На пару мгновений мужчина оторопел, насмешливо выгнув бровь... И внутри вдруг растеклись приятное тепло, погасившее очередное язвительное замечание. Он притянул к себе одну из седельных сумок, чем привлек внимание и, отмахнувшись на приглашение завтракать принялся там рыться. Спустя короткое время Нэль выудил из тайного кармашка красивый кожаный браслет, в который мастерски были вделаны три неброских камушка: в центре янтарь, а по краям хризолит. Сам браслет оказался испещрен орнаментом, складывающимся в чудные узоры.
— Возьми, -- тонкая полоска кожи упала на колени к эльфийке. – Твои очаровательные острые ушки и эльфийская мордашка невероятно приметны. Это отведет глаза любопытным.
– Почему я должна скрываться? – вскинулась девушка, нахмурившись.
– А ты уверена, что твоя родня тебя не ищет? Что послы твоего отца ещё не были у наместника? И что в твои родные леса не отправится быстрый голубь стоит тебе только пересечь порог усадьбы? – мужчина опустился напротив и взял ложку. – Или ты делаешь, что я скажу или я снимаю с себя обязательства по твоей охране.
– Ух, ты! – восхитился Рос. – А я же теперь тоже темный маг, мне Нэсса рассказала. Значит и я буду ее охранять?
– Предположим до мага тебе ещё как отсюда до столицы пешком и даже дальше, – Армантинэль криво улыбнулся. – И тебя я в случае неповиновения просто выдеру. Ясно?
– Ясно! – мальчишка сиял, как начищенное серебро и причин его радости маг откровенно не понимал.
Потом, намного позже, Рос пояснит, что Нэль хоть и немного пугал, но все же спас и от разбойников вытащил, а значит уже свой, а тот, другой маг к которому ему не довелось попасть – оставался чужим и незнакомым. Но это после. А пока...