Темный мастер
Шрифт:
— Что здесь происходит? — грозно надвинулся на них один из взрослых. — Эдан! Крес! Опять вы, мерзавцы малолетние? Чего на этот раз сцепились?
Мальчишки понуро молчали. В наступившей тишине стало слышно, как тихонько всхлипывает побитая девочка.
— Та-а-ак! А это что такое? — заметил ее взрослый.
— Это новенькая, господин наставник, — мрачно проговорил тот, кого назвали Кресом. — Которую у замерзшей в горах дикарки отобрали.
— Чересчур ты много знаешь, Крес! — сердито глянул на него наставник. — Это твои ее так уделали?
Крес злобно сверкнул глазами на свою недавнюю жертву и предпочел не отвечать.
— А ты
Затем еще раз критически осмотрел недавнее поле битвы и коротко распорядился:
— Мальчишек выпороть и отправить на чистку конюшни. Девчонку передать старшим, пусть приведут в порядок да приставят к работе.
Второй взрослый кивнул и поволок своих двух пленников к месту расправы. Эдан и Крес понуро побрели следом.
— Упертые, гады! — одобрительно пробубнил им вслед наставник. — Хорошие бойцы вырастут, если друг друга не поубивают.
Всхлипывающую девочку подхватила, бранясь на чем свет стоит, толстая неряшливая нянька и увлекла к женским баракам. Там ее вымыли, остригли, переодели в мешковатую, с чужого плеча, форму, вручили метлу и отправили убирать двор.
Светловолосый мальчишка пришел вечером, когда девочка уныло сгребала в кучу бурые прошлогодние листья, урча животом от голода и представляя, как она пожалуется на своих обидчиков маме, которой почему-то все не было.
— Эй! — окликнул ее мальчик. — Ты голодная, наверное? Я вот принес тебе.
Он протянул ей помятый черствый пирожок и надкушенное зеленое яблоко.
— Я знаю, новеньких часто кормить забывают в первые дни…
Девочка молча накинулась на еду, жадно сверкая огромными зелеными глазищами.
— А правда, что ты из горного племени? И как там в горах? Зверья, наверное, много? А твои люди дикие? А ты на охоте была? — забросал ее вопросами мальчуган.
— Ой, прости, — опомнился он, увидев ее растерянную физиономию, — меня Эдан зовут.
— Лая, — настороженно представилась девочка.
Говорила она неохотно, смешно растягивала слова и поглядывала дико, но в остальном, заметил Эдан, была ничего: упрямая и не трусиха, а уж как отбивалась яростно — просто загляденье! Крес с приятелями до сих пор раны зализывают. Словом, в друзья очень даже годилась, хоть и девчонка.
Да и дикость у Лаи прошла уже через неделю. И оказалось тогда, что на всякие проделки выдумщица она не хуже самого Эдана, в драке злая и беспощадная, а наказания принимает почти весело. Хнычущей ее после того первого дня никто и никогда не видел больше. А историй всяких знала она уйму, а что не знала — сама на ходу придумывала.
А еще Эдан чуточку Лае завидовал, потому что помнила она своих родителей, и племя свое варварское, он же, кроме Таркхемской военной школы, не знал ничего. Потому и ответить не мог негодяю Кресу, когда тот дразнился «благородием» да «лордом Таркхемским». Почему это было обидно, Эдан не знал, но свою тоненькую фигурку и лицо, которое одна дама из местного попечительства назвала «донельзя милым и очень аристократичным», ненавидел умопомрачительно.
Лая такими вещами голову себе не морочила. Вечно в синяках, угловатая, с непропорционально огромными глазищами, она вздохнула, глядя на свое отражение, лишь раз, когда в отросшей после очередной стрижки темно-каштановой шевелюре обнаружилась широкая седая прядь. Эдан же этим неожиданным приобретением восхитился совершенно искренне. «Будто снежинки с твоих гор в волосах запутались!» — улыбнулся он, да так и прозвал ее с того дня Снежинкой.
Однако милая их детская дружба, замешенная на сбитых в кровь кулаках, разбитых носах, исполосованных спинах, голодных желудках и безудержном умении радоваться даже такой жизни, как-то сама по себе закончилась однажды. Просто одним прекрасным утром Эдан вдруг заметил, как неуловимо изменилась его четырнадцатилетняя подруга, какими легкими и грациозными стали ее движения, какая странная искорка зажглась в глазах. Заметил, что все чаще и чаще она чего-то недоговаривает и подолгу шепчется с другими школьными девчонками, которых раньше на дух не переносила. И что негодяй Крес, еще не так давно забрасывающий их комьями грязи, встречает ее теперь с хамоватой благосклонностью и провожает ухмылочками ну совершенно отвратительными!
Открытия эти ошарашивали, выводили из себя, вызывали чувство неловкости и злости — сначала на эту свою неловкость, а потом и на саму Лаю: за красоту ее неожиданную, и загадочную недетскую полуулыбку, и… просто за то, что она теперь такая. Раздражительным, язвительным, порой и грубым Эдан сделался с ней. Вначале она терпела, потом начала огрызаться, и вылилось все это в нелепую яростную ссору, после которой даже говорить друг с другом они перестали.
Да вскоре и не до нее Эдану стало. С того самого дня, как наведалась к ним знакомая дама из попечительства, изрядно со времен его детства приувядшая, но все еще роскошная и ухоженная. Увидела его в строю благодарных воспитанников, да так и замерла, глазами пожирая. Эдан же, лицу своему цену теперь уже отлично знающий, взгляд ее встретил с бесстыдным вызовом, да еще улыбочку подпустил эдакую… Словом, отправился он в тот же день с официального позволения старшего наставника в Таркхем, оной даме «в охрану да в услужение», где и провел почти месяц в роскоши и всевозможных неправедных увеселениях, коих за все пятнадцать лет своей убогой жизни и представить не мог. Но как-то проснулся утром, вещи собрал, ни одной подаренной безделушки не прихватив, в потрепанную свою форму облачился и, молча хныканье да причитания благодетельницы мимо ушей пропустив, вернулся в школу.
Первое, что он там увидел, были крайне самодовольные физиономии Креса и его приятелей. Они коротали свободное от занятий время, оседлав школьную изгородь, покуривая самодельные трубки с запрещенным зельем и сплевывая на пыльную Таркхемскую дорогу.
— Смотрите-ка, наш лорд вернулся! — нарочито громко прогудел Крес.
— Кто вернулся? — послышался девичий голосок, заставивший сердце сжаться, и из-за ограды показалась растрепанная и явно сердитая Лаина головка. — Чего вообще тут расселись? Мало я вас, идиотов, в учебное время наблюдаю…
Она осеклась, увидев Эдана, легко перемахнула изгородь и дернулась было к нему, но замерла, будто вспомнив что-то, почти зажегшуюся на лице радость поспешно погасила и отвернулась.
— Шел бы ты, Крес, — бросила глухо. — Я тебе вчера уже все сказала.
— Э нет! — зло ухмыльнулся тот, спрыгивая на землю. — Всякой дряни малолетней я себя на посмешище не дам! По-хорошему со мной не хочешь, так сама знаешь…
Последние слова он прошипел ей в самое ухо, ухватив за локоть.
— Руки убери! — яростно отрезала Лая, с опаской поглядывая на двоих приятелей Креса, явно пытавшихся зайти со спины: трое крепких семнадцатилетних парней ей пока еще были не по силам.