Тёмный Мастер
Шрифт:
На уроке мистер Каллен был весел, шутил с учениками, смеялся, гомон стоял весь урок.
Наверное, на него так действуют солнечные лучи. Принцип солнечной батареи: солнце есть – настроение есть, солнца нет – настроение иссякает.
Уроки прошли довольно быстро, и вот я, медленным шагом, иду в класс математики. Дверь в кабинет прикрыта и, прежде чем зайти, я коротко стучу. Мистер Каллен стоит около своего стола, на нем надеты очки и бейсболка, он выглядит просто прекрасно. Я теряю дар речи.
Эдвард подходит ко мне и берет за руку.
– Привет... – Костяшками пальцев свободной
– Добрый день, мистер... – Но он не дает мне договорить и прикладывает палец к губам.
– За территорией школы я – просто Эдвард... – Мой учитель позволил мне называть себя просто по имени.
– Хорошо... Эдвард... – Когда я произношу его имя, он закрывает глаза, это заметно даже через очки.
– Пойдем? – Я киваю, и мы идем к двери. За руку. Не размыкая наши руки, Эдвард закрывает кабинет. В школе уже практически никого нет. Но некоторые ученики смотрят на нас с неподдельной завистью, в основном девушки, ну, и несколько парней, таких как Майк Ньютон и Эрик Йорки, думаю, вы поняли почему они смотрят на меня с завистью.
– Куда мы собираемся? – Спрашиваю я, когда мы садимся в машину, и Эдвард заводит двигатель.
– Думаю, что мы можем сначала погулять по городу, пока солнечно, потом сходить в кино и снова прогуляться... – Он смотрит на меня, не пряча улыбку, я смотрю на него так же.
– Отличная идея... – Я снимаю туфли и закидываю ноги на панель. Эдвард только хихикает.
– Замечательно смотришься... – Его улыбка становится похожей на усмешку, он наклоняет голову и проводит рукой по волосам. Я чувствую себя комфортно.
– Не слишком распущенно? – Я склоняю голову, копируя его.
– Мне нравится, это место идеально создано для тебя... – Я подавляю смех и подношу пальцы к губам, я так делаю всегда, когда волнуюсь.
– Возможно... На какой фильм пойдем? – Я прищурилась от солнца, которое слепило глаза.
– Noce blanche. Французский фильм, тысяча девятьсот восемь десять девятого года, в главной роли Ванесса Паради... – Я стала вспоминать, смотрела ли этот фильм, но, вероятно, что не смотрела.
– О чем он? – Я закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья, чтобы солнце не так ослепляло.
– Нет уж, тебе станет не интересно смотреть его, если я расскажу... – Эдвард ухмыльнулся.
– Слишком правильный... – Не открывая глаз, я показала ему язык, уверена, он это увидел.
– Слишком любопытная... – Он хихикнул.
– Слишком мрачный... – Я открыла глаза и посмотрела на него.
– Слишком одинокая... – Эдвард улыбнулся, но не повернулся ко мне.
– Строгий... – Я прислонила голову к окну и стала ждать его реакции.
– Бунтарка... – Его улыбка завораживала и притягивала.
– Слишком красивый... – Я фыркнула.
– Слишком привлекательная... – Он прищурил глаза и посмотрел на меня, выжидая. Ну, язык у меня после его слов стал каменным, это естественно. Но мозг не отключился, и заставил язык работать.
– Слишком сексуальный... – Я подняла одну бровь и стала ждать.
– Девственная и ручная... – Он сделал жалостливое выражение лица.
– Ублюдок... – Я рассмеялась.
– Сучка... – Он произнес это так возбуждающе,
– Сегодня ты выиграл, но я возьму реванш... – Я снова откинулась на сиденье.
– Двойной проигрыш, это тебя разобьет, детка, ты и твоя самооценка рухнете на колени... – Его слова только подпитывали моё возбуждение.
– Ох, ты уже хочешь видеть меня на коленях? – Я усмехнулась.
– Слишком дерзкий ротик для семнадцатилетней девчонки... – Эдвард ущипнул меня за ногу, неожиданно, но не больно.
– Ай, ты что творишь? – Я нагнулась к нему и сделала вид, что рассержена.
– Котёнок будет рычать? – Он остановил машину и принял такую же позу, как и я.
– И кусаться... – Я перегнулась к нему и попыталась дотянуться до плеча, чтобы укусить. Но он перехватил мои руки и пригвоздил к сиденью, одной рукой удерживая меня на месте, а второй начал щекотать. Я попыталась вырваться, но его хватка была крепкой.
– Ты боишься щекотки? – Он с усмешкой посмотрел на меня. Я извивалась в его руках. Через несколько минут я не выдержала и начала хохотать. Эдвард щекотал меня ещё минут десять, мы смеялись, словно дети, несколько раз мне удалось вырваться и начать щекотать его. Он тоже боялся щекотки, поэтому смеялся и уворачивался. Мы остановились только тогда, когда тяжело дышали и плакали от смеха. Эдвард откинулся на своё сиденье и довольно улыбнулся.
– Выглядишь, будто только что кончил... – Я ткнула его пальцем в живот. Он усмехнулся.
– Затратил больше сил, чем на секс, ты вымотала меня... – Он вытащил язык и опустил голову.
– Боже, поехали уже... – Я ущипнула его за бедро.
– Есть, товарищ Белла Свон... – Он прислонил кончики пальцев к виску, отдавая честь.
Остальное время пути мы болтали об увлечениях друг друга. Я узнала, что Эдвард умеет играть на рояле, дома у него есть концертный рояль, ещё он любит музыку Клода Дебюсси, группу 30 Seconds To Mars, группу Muse. Ещё он умеет играть на гитаре, сочиняет музыку и песни. Эдвард оказался разносторонним человеком, в свои двадцать пять он побывал в восьми странах, он знает французский язык, знает разговорный испанский и итальянский. Его любимый цвет черный и красный, он занимался боксом, когда был подростком. Любимая книга Эдварда «Ромео и Джульетта». Любимый камень – бриллиант. Он считает, что бриллианты как и люди, если с ними плохо обращаться, то они будут колоться, а если с ними обращаться бережно – они будут блистать. Мы подъехали к кинотеатру Порт-Анджелеса очень быстро, за беседой время пролетело стремительно.
– Посиди в машине? Или пойдешь со мной? – Эдвард взял бумажник и посмотрел на меня.
– С тобой... – Я потянулась к ручке своей двери. Но он оттянул мою руку. – Что?
– Дай мне побыть джентльменом... – Он широко улыбнулся.
– Ребенок... – Я покачала головой, но на самом деле я была рада, что Эдвард так дружелюбен и заботлив ко мне. Он вышел из машины и открыл дверь мне, подавая руку, чтобы я вылезла. – Спасибо...
Мы вошли в кинотеатр, держась за руки, все девушки только и смотрели на Эдварда, раздражая меня, я покрепче сжала руку Эдварда.