Темный Мечник
Шрифт:
День близился к концу, однако ничего знаменательного так и не случилось. И сейчас, разглядывая растекающиеся за окном ручьи, у Шарлотты мелькнула мысль, что может быть в этом все дело. Может быть именно этот дождь, этот тающий снег и должны что-то изменить. Как именно — она не знала. Может быть, наводнение, может еще что.
— Ваше высочество, вы можете простудиться, — обратилась к ней служанка.
— В такую погоду лучше пораньше лечь спать, — подхватила другая.
— Вы, двое, можете
Служанки двинулись к выходу.
— Принцесса последнее время выглядит расстроено, — вздохнула одна.
— Ничего удивительного, — откликнулась вторая. — В прошлом году она потеряла мать, а вскоре умерли ее родные тети — графиня Маргарет и княгиня Франческа, с чего же тут радоваться?
— Но ведь она не очень-то любила их всех, даже мать…
— Глупая, сколько бы они не ругались, это все-таки были мать и дочь.
Они захлопнули за собой дверь. Шарлотта еще немного постояла у окна,
а потом направилась в постель. Но не успела она пройти и пару шагов, как ее слуха коснулся легкий стук по оконному стеклу. Шарлотта испуганно обернулась.
За окном стоял Гриффис, по его лицу струились слезы. Шарлотта вскрикнула, но в следующий миг поняла, что ошиблась — по лицу Гриффиса стекали капли дождя.
Сзади открылась дверь и заглянула прислуга.
— Ваше высочество? Что-то случилось?
— Нет-нет, ничего! Оставь меня!
Пожав плечами, служанка закрыла дверь. Шарлотта тотчас бросилась к окну и немедленно его открыла.
— Сэр Гриффис?! Что вы здесь делаете так поздно? В такую погоду?
— Я очень рад снова вас видеть, принцесса Шарлотта.
— Сэр Гриффис… Если кто-нибудь увидит вас здесь в такой поздний час…
— Поэтому я прошу вас пустить меня в комнату, иначе ваша репутация может пострадать. Кроме того, мне довольно сложно балансировать на этой ветке.
Только сейчас Шарлотта сообразила, что для того, чтобы постучать в ее окно на втором этаже ему пришлось залезть на дерево. Она испуганно охнула.
— Да, пожалуйста, входите, — пролепетала она.
Гриффис запрыгнул в комнату и покосился на растекающуюся лужу под сапогами.
— Приношу свои извинения, принцесса, за эту грязь, а также за этот поздний визит и свою наглость…
Ни слова не говоря, Шарлотта упала ему на грудь, из глаз ручьем хлынули слезы.
— Я так хотела вас увидеть, с того самого дня, когда вы отбыли на войну… — она всхлипнула. — Я так боялась! Мне было так страшно, когда приходили все эти ужасные вести с войны. Меня постоянно мучили кошмары… Когда же вы вернулись, в тот праздничный вечер, когда случилось это ужасное событие, я упала в обморок… А потом погибла королева… Я не могла ничего делать… Столько ужасных вещей случилось… И я была все время одна… Почему? Почему ты не мог прийти раньше?..
Не говоря ни слова, Гриффис крепко обнял ее и поцеловал. Глаза Шарлотты распахнулись, но она не могла и не хотела противиться. Лишь когда Гриффис увлек ее в постель, тогда только восстали ее привычки и все воспитание.
— Нет… Нет… — прошептала она.
Но это «нет» ей самой показалось больше похожим на «да».
— Ты боишься? — спросил он. — Страх, печаль, они возбуждают тебя?
Шарлотта не ответила. У нее не было больше сил ни говорить, ни думать.
Ее целиком поглотила страсть.
— Дождь, похоже, и не думает прекращаться?
Рикерт бросил взгляд в окно, по которому уже давно колотились тяжелые капли. После ухода Гатса Пиппин, Джедо, Коркус и Рикерт засели в трактире и не выходили оттуда практически целый день.
На пороге трактира выросла Каска. Вытерев мокрое лицо, она подошла к Ястребам.
— Парни, вы не видели Гриффиса? — с надеждой спросила она.
— Откуда мне знать, куда он делся?! — пьяно заорал Коркус. — Правильно, Рикерт?!
— После сегодняшнего я больше не видел его, — отозвался мальчик.
Вернувшись в дом, Каска неожиданно для себя замерла возле двери в
казарму, а затем решительно толкнула дверь. Ее взгляд упал на валявшийся возле постели Гатса покореженный панцирь и обломок меча. Каска медленно приблизилась и, подобрав обломок, прижала его к груди. Глаза ее влажно сверкнули и она поспешно ушла, пряча лицо.
Вернувшись к себе, она уселась у окна и долго смотрела на улицу, туда, где она увидела ночью уходящего Гатса.
Шарлотта стонала и извивалась под Гриффисом, но он оставался совершенно холоден. Перед его мысленным взором один за другим мелькали образы Гатса.
«Ты веришь в это?» — сказал он в ночь смерти королевы.
«Прощай!» — сказал он сегодня утром…
Ни Шарлотта, поглощенная страстью, ни Гриффис, погруженный в мрачные раздумья, не услышали легкого вскрика, раздавшегося за дверями.
Там, припав глазами к замочной скважине, на происходящее в покоях принцессы с ужасом взирала одна из служанок.
Опомнившись, она прикрыла рукой рот, чтобы ненароком не закричать, и побежала по коридору, лихорадочно соображая кого нужно известить об этом в первую очередь.
Это был счастливейший день в ее жизни. И Шарлотта никогда не жалела об этих часах, проведенных с Гриффисом. Она жалела лишь об одном — о том, что слишком быстро заснула и не смогла побыть с ним еще хоть чуть- чуть.
Но, возможно, это было и к лучшему, что она заснула. Потому что если бы она увидела лицо возлюбленного в тот момент…