Темный Мечник
Шрифт:
людей заполнял страх. Страх перед инквизицией, страх перед богом и страх перед дьяволом. Но где-то в глубине взглядов скрывалось кое-что еще. Там пряталась радость. Маленькая подленькая радость оттого, что сегодня казнили вовсе не его, оттого, что он еще поживет какое-то время. И потому люди избегали смотреть друг другу в глаза. Они смотрели на эшафот.
— Я не еретик! Пожалуйста, поверьте мне! — по лицу осужденной катились слезы. — Клянусь!..
Палач взмахнул топором, и голова девушки закувыркалась
— Мой лорд! Считаю своим долгом сказать, что наши приговоры не всегда безукоризненны, однако за последний месяц мы казнили уже пятерых. Если мы и дальше будем продолжать в том же духе, боюсь, что мы привлечем пристальное внимание Папы…
— Меня это не волнует. Арестовывайте бродяг, арестовывайте всех, кто похож на шпионов… И не забывайте, мы делаем это во благо королевства. Это наш священный долг — защищать наших людей от мерзких еретиков и ведьм! Никто не будет здесь поклоняться Сатане!
— Да, мой лорд…
Упав с эшафота, голова казненной покатилась по мостовой, пока не остановилась рядом с Гатсом. Он подхватил голову и заглянул в ее расширенные от ужаса глаза.
— Сестра! — донесся плачущий детский крик и из толпы вырвался мальчик лет семи-восьми.
— Куда?! — взревел один из стражников и ударом копья отшвырнул мальчишку. — В подземелье захотел?! Все, кто симпатизирует еретикам должны быть наказаны, даже если это только дети!
Мальчишку поспешно утащила в толпу какая-то сердобольная женщина, а стражник шагнул к Гатсу.
— Эй, ты! Тебе лучше бы это отдать! — стражник кивнул на голову.
— Как скажешь!
Ухмыльнувшись, Гатс размахнулся и зашвырнул голову точно под графский шатер. Толпа ахнула, раскрыл рот стражник, пораженный такой дерзостью, попятился в ужасе священник. Граф же легко и невозмутимо поймал летящую голову.
— Ах ты… Ублюдок!
Стражник замахнулся копьем. Гатс коротко ткнул его левой рукой в лицо и воин грохнулся как подкошенный.
Граф с любопытством повертел в руках голову. Обнаружив на ее лбу выведенную кровью метку, нахмурился.
— Это же… Клеймо…
Его взгляд упал на стоявшего внизу воина. Гатс демонстративно коснулся двумя пальцами своей шеи и вытянул их в сторону графа. С пальцев закапала кровь.
— Кто он такой? — вытаращил глаза священник.
Гатс вновь коснулся окровавленными пальцами шеи, но на этот раз выразительно чиркнул себя поперек горла. Затем развернулся и быстрым шагом покинул площадь.
Священник сбежал по лестнице на эшафот и заорал на стражников.
— Чего вы стоите, олухи?! Быстро за ним!
Расталкивая толпу, солдаты кинулись за Гатсом. Священник опасливо покосился на графа, но тот ничуть не гневался. Напротив, на лице графа проступила усмешка.
— Темный Мечник, — прошептал он. — Интересно, он что, объявил мне войну?
Граф стиснул руками голову казненной, и она с хрустом лопнула, разбрызгивая кровь и мозги. Граф брезгливо отбросил то, что осталось, и захохотал.
Наблюдавший за ним священник судорожно сглотнул. Граф уже много лет внушал ему, да и не только ему, животный ужас. Но сейчас, в этот краткий миг граф показался священнику порождением ночного кошмара.
У Гатса не было желания встречаться с воинами графа. Он нырял то в один проулок, то в другой, но его подвело незнание города. Свернув в очередной раз, он вдруг оказался в тупике.
За спиной загрохотали подкованные сапоги и Гатс резко обернулся. Три дюжины тяжеловооруженных латников спешили к нему, в несколько рядов перегородив улицу. Громыхая железом, вперед выступил высокий, могучего сложения рыцарь с капитанским значком.
— Ты задержан по подозрению в ереси и должен проследовать с нами! — объявил он. — Если ты откажешься, нам придется применить силу!
Гатс не ответил и к нему шагнули двое, вынимая мечи. Усмехнувшись, Гатс выдернул из-под плаща меч и рыцари упали, рассеченные надвое. Среди остальных пробежала волна удивления.
— Это что — меч? — донеслось до Гатса.
— Взять его! — рявкнул капитан.
Рыцари с криками бросились на Гатса. И тотчас вокруг него повисла кровавая пелена. На камни посыпался настоящий дождь из кусков перерубленных тел. Меч Гатса прорубал все и вся. Доспехи, шлемы, мечи, копья, человеческую плоть. Ему было без разницы. Он крушил все подряд.
В рядах нападавших возникло смятение и они отступили, поглядывая на капитана.
— Это не человек! — закричал кто-то. — Он чудовище!
На балкон соседнего дома осторожно прокрались двое арбалетчиков, но не успели они прицелиться как воздух разорвал пронзительный крик:
— Гатс, оглянись!
Выскочивший невесть откуда Пак с воплем набросился на арбалетчиков. Зависнув прямо перед ними, эльф вдруг ослепительно ярко вспыхнул и люди невольно отшатнулись, прикрывая глаза руками.
Одним прыжком Гатс достиг дома и перерубил деревянную опору балкона. Арбалетчики с криками посыпались вниз.
— Я тебя спас! — радостно защебетал Пак. — Я тебя спас! Слышишь? Я тебя спас!
— Ты все еще здесь? — покосился на эльфа Гатс.
— Теперь ты должен признать, что от меня есть польза!
Довольный Пак так увлекся, что не заметил как к нему подобрался один из воинов и накрыл своими ладонями. Пак испуганно пискнул, рядом прошипел огромный меч и эльф полетел вниз вместе с отрубленными руками рыцаря.