Темный огонь
Шрифт:
"Вы не можете быть серьезным". Дезари вскочила и схватила ее за плечи. "Это было неправильно с моей стороны предположить такую вещь. Это против воли Дария. Он сказал мне, что он принял решение умереть от возраста с Тобою, что он не сожалеет. Я должена принять его волю, хотя это трудно".
Синдил кивнула. "Дарий говорит, что женщина не должна рисковать своей жизнью для человека". Она посмотрела на свои пальцы, вспоминая наказание Дария. "Он сказал, что это плохо, что он забрал ваш выбор, ваш старый образ жизни, и он никогда бы охотно ни рисковал вашей жизнью". Была боль в ее глазах, когда она подняла их на Темпест. "Мы
"Но тогда, на самом деле это не его риск или его решение"
Темпест мягко спросила. "У меня есть такое же право беспокоиться за его здоровье и благополучие".
"Это обязанность мужчины следить за здоровьем своих спутниц жизни и их счастьем", Дариус сказал. "Он может сделать никто другой".
"Мое счастье" Темпест повторило тихо, почти про себя.
Звук стука в дверь заставил ее сердце биться. Внутри она была перевернута их откровениями. Сможет ли она это сделать? Шанс, что это? Имела ли она, такое мужество? Слово невменяемая вампирша не вызывают в воображении красивых картинок. Ей не нравилось, как это звучит вовсе. Но мысль о Дарии потерявшему большую часть силы, старея когда он не должен, было тяжелым грузом на сердце.
Неужели она верит в сказки? Дарий может полагать, что он будет стареть вместе с ней, но, возможно, он скоро устанет от нее, как и мужчины часто уставали от их женщин. Ни мужчина не может реально посвятить себя одной женщины на все времена. Конечно, не для вечности. Она была одиночкой. Одиночкой по своей природе. Тем не менее, мысль о вечном одиночество было не привлекательно. Темпест не возражала ходить один раз в жизни, но снова и снова звучит не так уж великолепно. А потом была еще кровь.
Темпест поморщилась. Высасывать кровь из чье-то шеи была тошнотворной мыслью.
Детка, ты думаешь о самых удручающих мыслях. Просто выкинь все это из головы. Мне будет хорошо, я не устану от тебя, и тебе никогда не будет позволено сосать чью-то кровь. Я, однако, будет иметь удовольствие от сосания шею и других частей твоей анатомии как можно чаще. После того как я задушу двух моих маленьких сестер, все будет хорошо.
Ты не должен душить их. Я сама их спросила.
Я не оставлю тебя, любовь моя. Его голос был мягкой лаской, но она проводится общее убеждение. В их умах, когда они объединены, она могла ясно видеть свои мысли, свои убеждения даже его воспоминания о времени, когда он встретил ее. Его мир был мрачным, бесплодное существование. Она была его мир, она всегда будет его мир. Он считает, что в неявном виде.
"Я должна найти в себе мужество", прошептала она вслух сама себе.
Дезари наклонилась к ней. "Ты наша сестра, возлюбленная: то, что ты дала Дариусу Ты уже показала большое мужество, чтобы просто выдержать быть с ним, не стоит тебе беспокоиться. Дариус решил. Так тому и быть".
И вы думаете, это избавит вас от ответственности принятия решения за мою спутницу жизни, страха за меня, сестренка? Потребовал Дариус.
Дезари покачала головой, как если бы он мог видеть ее.Постучали снова, дав понять, что настало время для группы, чтобы сделать появление на сцене. "Пойдем с нами Расти", пригласила она.
Темпест отступила назад, внезапно стесняясь. Она никогда не любила толпу, и она определенно предпочитала оставаться анонимной. "Я буду слушать на расстоянии. Удачи, вам двоим".
Синдил выступала с группой в первый
Темпест следовала за группой с близкого расстояния, оглядываясь на Дариуса. Когда она не могла его найти, она осталась за дверью и слушала. Поднялся рев, давая понять, что Дезари был на сцене. Группа начала с медленных, угрюмых баллад, они особенно подходят для красивого голоса Дезари. Она заполнила зал и выплеснулся, мечтательный, сексуальный, мистический.
Темпест коснулась двери с благоговейным пальцев. Никто не имел голоса, как у Дезари. Как только услышали, было невозможно забыть. Он вызывал мечты, фантазии, вызвала сильные эмоции у всех, кто слышал ее. Темпест почувствовал прилив гордости за нее. Каким-то образом она стала частью их всех. Принятая. Уважаемая.Членом их своеобразной семьи.
Каллен торопился, очевидно, запыхавшись, его сердце стучало достаточно громко, чтобы Темпест услышала. "Где он? Где Дариус?"
"У входа на балкон, я думаю," ответила она.
"На речной стороне. На холостяцкой вечеринке. Я видел Бреди Гранда среди пассажиров посадки в лодку, но я не думаю, что он попал на нее. Если он тот, кто заказал эту лодку, то это для отвода глаз. Он получил экипаж здесь".
"Кто такой Бреди Гранд?" Темпест пошла вместе с Калленом, как он помчался к лестнице, чтобы найти Дариуса.
"Он, кого вы не хотите, чтобы встретиться. Он возглавляет общество здесь, на западном побережье. Черт побери, где Дариус?" Каллен начал подниматься по лестнице, но был остановлен охранником в униформе. Он отметил, нетерпеливо его теги и протиснулся мимо человека.
Темпест повернулась и побежала к двери, бросаясь на улицу, убегая от здания к пристани для яхт. Лодка была все еще привязана к док-станции. Мужчины смеясь и толкая друг друга, двигались от пирса на борт лодки. Она понятия не имела, что именно она искала. Они все для нее выглядели как обычные шедшие с вечеринки. Она стояла неподвижно, пытаясь увидеть одну вещь, которая звякнула, коробила. Гуляки продолжали подниматься на борт лодки, продолжая непристойные шутки, игривые толкания. Большинство мужчин выглядели так, будто они прибыли уже после большой вечеринки.
Она покачала головой и отошла от кустов к магазину на пристани для яхт. Почти сразу она почувствовала как острый предмет уткнулся ей в спину. Думая, что это ветка, она начала поворачивать. Она почувствовала, как помутилась голова, она ничего не могла определить, но у нее не было шансов даже поднять руки вверх, чтобы защитить себя. Что бы то ни было разбило ей голову, сильно, и она упала.
Внутри здания Дарий застыл на месте. Не дрогнув ни одним мускулом. Это было, как если бы он перестал дышать. Затем он двинулся, слишком быстро для человеческого глаза, чтобы увидеть. Он вырвался из здания, как зверь бушующий на свободе. Он чувствовал, что это становится все сильнее и более смертоноснее внутри него. Пусть это поглотит его, потянувшись за ним, так будто не было тонкого налета цивилизации. Дикий хищник был на свободе, и не было ни малейшего милосердия в его душе.