Темный Охотник 4
Шрифт:
— Не нужны мне твои подарки, оставь их себе, Тёмная! — выкрикнул я. — И души те я отправил на перерождение!
Разумеется, ответом мне был только безумный хохот.
А меня разрывало от избытка энергии. Её было столько, что хватило бы на десяток печатей, наверное. Или на то, чтобы превратить средних размеров город в озеро жидкой лавы. Вот только на то, чтобы отправить два долбанных браслета на другую сторону Земли, я её потратить всё равно не мог. Всё без толку.
Так и не придумав ничего толкового, я просто выплеснул, выпустил во вселенную волну собственной силы со своим «отпечатком», как бы
Совсем рядом с вами, братья Райнер и Сандр. Услышьте меня, и знайте, что мы соседи! И мы обязательно встретимся! Надо только подкачаться чуть-чуть…
* Сандр и Райнер — персонажи книг «Кодекс Охотника» (если вдруг кто ещё не читал) и «Стража Кодекса». Эти и другие книги по вселенной «Кодекса Охотников» вы найдёте здесь: https://author.today/collection/6303
Глава 3
Обещание
Очнулся я на обочине дороги, в круге мёртвой травы радиусом метра три. Первым делом, ещё не вставая, вытащил телефон. И очень порадовался, что эта модель, разработанная специально для егерей и сильных одарённых, способна выжить среди беснующихся энергий. Телефон всего лишь завис.
Перезагрузил.
Как только нашлась сеть, часы на экране скакнули на час вперёд. Понятно… Ну что ж, легко, я бы даже сказал — очень легко отделался. Если бы не предупреждение Тёмной, что братья уже всё порешали, я бы продолжил срывать печати в попытке добраться до Кодекса. И если бы выжил, собирали бы меня потом по кусочкам, и очень долго.
Так что на фоне возможных последствий, реальные показались мне сущей ерундой. Всего лишь обожжённые, местами сгоревшие каналы. Печать регенерации уже принялась за дело, и меня пробило на нехилый такой сушняк. Да и на ногах я, как выяснилось, стоял так себе.
Хорошо, что я на своей земле, и максимум, что мне здесь угрожает — это головомойка от деда.
В результате истощения километр, остававшийся до дому, я преодолевал почти час. Впрочем, подумать мне было о чём.
Случившееся изменило всё. Раньше я предпочитал вообще не вспоминать Орден и братьев, потому что не чувствовал никого рядом, и воспоминания о былом братстве приносили только боль и чувство утраты. Складывалось впечатление, что или я переродился спустя столько тысячелетий, что сам Орден перестал существовать, или же я переродился где-то столь далеко, что не слышу даже отголоска.
Первый звоночек прозвенел, когда Нага при первом знакомстве прямо спросила, не из Ордена охотников ли я. Я тогда, конечно, отбрехался. Но уже тогда понял, что Орден жив, сколько бы ни прошло времени. А язык, уровень технического развития инфернов, татуировки самой принцессы — всё говорило о том, что прошло не столь много. Мы с инферняшками достаточно легко понимали друг друга, в техническом развитии они дошли до приручения пара, а татуировки… Такие сакральные вещи вообще не меняются. И даже если это был другой мир, в котором «наследил» какой-то другой знакомый Лилит демон… Хотя нет, такое совпадение — слишком даже для многомерной вселенной.
Вообще, чем больше в том или ином мире влияние магов, тем общество консервативнее. Хотя бы потому, что магия сильно
В обществе инфернов содержание магов равнялось 100%. О чём мне это говорит?
Да ни о чём. Только о том, что язык и татуировки могли оставаться неизменными на протяжении тысячелетий.
С другой стороны, Великий Охотник Сандр, который родился, жил и умер уже после меня. А великими за сотню лет не становятся.
А значит… Значит, с моей гибели прошло от двух до ну максимум двадцати тысяч лет. Очень приличный разбег, конечно. Но по факту, мне это абсолютно ничего не даёт. Можно, конечно, для хохмы спросить у Тёмной, но она, скорее всего, лишь посмеётся.
Вот, пожалуй, какой единственный вывод можно с уверенностью сделать. Мы переродились друг за другом. Сперва Сандр, потом Райнер, и третьим — я. Хотя погибли в другом порядке и с большой разницей во времени.
А нет, ещё второй вывод: мы где-то неподалёку друг от друга, в сравнении с расстоянием до миров Кодекса. Хотя в многомерной Вселенной это не совсем расстояние… в том смысле, что речь не о километрах. Так же как погружение в тени — это не движение вниз. Есть у нас в Ордене умники, которые могут всё это объяснить. А у гранд-мастера Вульфа есть даже карта миров. Вот только миров — неисчислимое множество, как звёзд на небе, и обычная карта, какой бы подробной она ни была, все не отобразит. Так что очень непростая это карта…
И третий вывод напрашивается сам собой: это ж-ж-ж-ж неспроста! Три не самых слабых Охотника перерождаются с разницей в несколько лет, если не месяцев, в практически соседних мирах, далеко от «центральных» миров. Кодекс ничего не делает просто так, и даже если сюда вмешалась Тёмная — её дурой тоже не назовёшь. Долбанутой во всю головушку — это да. Но точно не дурой.
Похоже, скоро в этих мирах станет очень-очень жарко!
А значит, пора качаться ещё интенсивнее! И в первую очередь мне нужны ещё печати.
Завтрак я, само собой, пропустил. Да уже и до обеда оставалось немного. И это хорошо, потому что жрать хотелось очень сильно, а жрать одни ядра — ну такая себе диета, желудок можно испортить.
Мне удалось проскочить к себе незамеченным. Точнее, меня заметили только охрана и парочка слуг, которые, разумеется, никаких вопросов относительно моего внешнего вида не задавали. И даже в своём крыле я никого не встретил. Слышал из гостиной разговоры, видимо, мама, сестрёнка и инферняшки там собрались. Так что я проковылял в свою комнату, скинул испачканную в дорожной пыли одежду и с наслаждением завалился в кровать.
И я бы с удовольствием отдохнул, но тут ко мне заглянула Нага. Зашла и привалилась спиной к двери.
Вечно весёлая и лёгкая, сейчас она хмурилась, кусала губы и щурилась на меня с понтом дела: «Ты обещал!».
И как же, блин, не вовремя! Вот не до неё сейчас, ну честное слово!
— Ничего, что я тут в трусах лежу? — спросил я у неё.
— Я увидела, как ты зашёл, — объяснила она, проигнорировав моё замечание. — Ты ведь по Лагранжу что-то делал, когда уходил.
С кряхтением я сел в кровати. Уставился девушке в глаза. От моего тяжёлого взгляда она поёжилась, но не сбежала.