Темный Охотник 5
Шрифт:
Переговоры длились недолго. Да и как переговоры… Носороги, встретившиеся нам в Ирландии, оказались тяжело бронированными, устойчивыми к магии, но не сказать, чтобы слишком умными. Зато послушными. Кто кормит — тот и хозяин. На свободу носорожка — это оказалась самочка — не рвалась, жизнь под седлом её вполне устраивала.
Я постарался объяснить суть автомобиля, но не преуспел. Что ж… Не получилось с теорией — получится с практикой!
Наверное…
Я остановился на обочине. Выйдя на всякий случай, я положил руку на капот и призвал душу носорога. Почувствовал, как она неуклюже, но послушно устремилась в металл. На мгновение мне показалось, что кабриолет слегка задрожал.
— Ну как тебе? — спросил я вслух.
Ответа, конечно, не последовало, но я ощутил волну удивления и любопытства, исходящую от машины. Носорог явно пытался освоиться в новом «теле».
Внезапно кузов начал меняться. Металл словно поплыл. Выправились вмятины, без следов исчезла ржавчина. Цвет сменился с потрепанного грязно-бурого на глубокий серый с металлическим отливом. Колеса стали шире, а диски массивнее. Крыша, прежде складная, теперь намертво приросла к корпусу, став частью усиленного каркаса, и явно нарастила толщину.
Я обошел машину, любуясь переменами. Такое впечатление, что легкомысленный кабриолет, призванный покорять сердца девушек, прошёл глубокий тюнинг. Вроде и модель та же, но её будто листами брони обшили. Даже стекла стали толще!
— Отлично, девочка, — похлопал я по капоту. — Ты прекрасно справилась!
В ответ машина издала низкое урчание. Я открыл дверь и заглянул внутрь. Салон тоже преобразился: сиденья стали кожаными, на вид шире и удобнее, панель приборов тоже покрылась шероховатой кожей.
Рычаг переключения передач же подозрительно напоминал бивень. А пепельница — приоткрытую зубастую пасть.
Прислушавшись к ощущениям, я понял, что душа носорожки изрядно потратилась на вселение и трансформацию, и теперь ей нужна была энергия. Недолго думая, я скормил ей несколько красных ядрышек из заначки. Положил в приоткрывшуюся пасть, и их как корова языком слизала.
А машина довольно заурчала.
— Ну что, прокатимся? — спросил я, захлопнул дверь и провёл руками по шершавому рулю.
Как бы ни была носорожка приучена к седлу при жизни, а объездить всё равно надо самому.
Машина завелась с пол-оборота, издав рык, больше подходящий танку, чем легковому автомобилю. Я плавно тронулся с места, чувствуя, как уверенно машина держит дорогу. Мощь и защищенность носорога прекрасно воплотились в этом новом обличье.
— Габи упадёт в обморок, — улыбнулся я, направляясь обратно к дому.
— Эй, — я ткнул госпожу Куэтцпальи ложкой для обуви в бочину. — Вставай давай.
— М-м-м-м? — та кое-как продрала глаза и первым же делом схватилась за телефон, чтобы проверить, сколько сейчас времени. — Ты совсем что ли?
— Поговорить надо, — я расплылся в доброй улыбке.
— А утром никак? — нухмурилась Габи.
— Никак, — пожал я плечами. — Я уезжаю прямо сейчас.
— А… Ым… Гхым, — ото сна кашлянула ацтечка и таки вылезла из постели. — Я слушаю.
Ну хоть кто-то спит в пижаме, причём вполне способной сойти за домашнюю одежду. Не о том думаю…
— Горько! — громко, внятно, с лёгким акцентом крикнула Изель по-русски, а потом снова захрапела.
Её проспиртованная тушка валялась на соседнем диване. Как пришла, точнее, как я её занёс, — в праздничном платье и с живыми цветами в волосах, — она рухнула туда сразу же, да так и не вставала.
— Лунатит, — пояснила Габи.
— Я так и понял, — кивнул я, вспоминая, что вроде уже ловил на лунатизме саму Габи.
Похоже, подружки отлично спелись!
— Так о чём ты хотел поговорить? — Габи прошла на кухню и налила себе воды.
— Во-первых, поздравляю. Ты в личном списке врагов Императора, — огорошил я её.
— Нашего? — приподняла она бровь.
— Ну не нашего же! — хмыкнул я.
— Угу, — госпожа кандидат в мэры потёрла глаза и, кажется, вполне стоически перенесла эту новость.
— Но ты не переживай… — начал было я.
— Да я и не переживаю, — вздохнула Габи. — Хотя… знай я заранее, как всё обернётся, может, и не полезла бы во всё это. Да вот только поздно плакать по ягнёнку, сердце которого уже дымится на алтаре.
— Фу, — поморщился я. — У вас даже пословицы кровожадные. У нас в языке есть аналог, но он почти безобидный; про почки и минеральную воду, а вы…
— Артём, ты сейчас хочешь обсуждать пословицы? — Габи ещё разок сверилась со временем.
— Н-да, — остановился я. — Ладно. Вторая новость заключается в том, что я забираю машину.
— Угу, — кивнула Габи, изо всех сил делая вид, что ей ни капельки не обидно.
— Но взамен дарю тебе другую, — я достал из кармана ключи от кабриолета. — Вот. От чистого сердца.
— М-м-м-м, — Габи натянула дежурную улыбку, будто бы только заглянула в переполненный памперс чужого ребёнка. — Спаси-и-ибо.
— Да ты погоди нос воротить, — рассмеялся я. — Утром глянешь на ласточку, не узнаешь. Документы в бардачке, обратись к мистеру Уху, он поможет всё правильно переоформить. Только имей в виду, машина с норовом, с ней надо построже. Кормить не забывай… Только если решишь дать имя, не называй Кристиной. Думаю, не подойдёт.
Габи только глазами хлопала, слушая моё описание. Но хотя бы не пыталась вызвать санитаров — и то хорошо. Привыкла, что от меня можно ожидать чего угодно. Кормить машину и не называть Кристиной? Да после ёжиков…