Темный охотник 6
Шрифт:
Узнали мы от Маши следующее. Да, она действительно фанатка принцессы Анны, и с некоторых пор — моя тоже. Да, она действительно смотрела блоги Анонима, но лишь потому, что все вокруг его обсуждали, и ей тоже хотелось быть в теме. Что он там балаболил она особо не понимала, но беседу надо как-то поддерживать, а значит, надо посмотреть и попытаться понять, чтобы потом при случае сойти за умную.
Всё.
Про дела Патриарха Маша не знала и знать не могла. Да и не хотела.
Следующим в кабинет Фирсов вызвал Лёшу, — родного брата Маши, — и от него мы, после моей вводной речи, выслушали примерно то же самое. За тем лишь исключением, что к Анониму он относился плохо, а причина этого… блин… как бы у парня из-за нашего допроса комплексы не выработались.
Короче, причина его негатива в адрес Анонима заключалась в том, что тот катил бочку на инферн. А инферны Лёше нравились. У них, мол, и сиськи, и жопы, и талии, и воинственный норов, и было бы здорово узнать, каковы они в постели. Во-о-о-от.
Как по мне, то лучше бы вся остальная молодёжь думала так же, как Лёша. Не засирала себе мозги, а обращала внимание на эти действительно важные вещи, — я про сиськи сейчас. Мне бы тогда и жилось полегче.
Разумеется, никаких взрывов он не готовил, видео никакие не снимал и знакомства ни с кем из кодлы Анонима не водил.
— Свободен, — сказал Фирсов, и Лёша стыдливо покинул допросную комнату.
Молодняк мы прогнали в темпе вальса и ничего нового не узнали, а дальше уже пошло поинтересней.
Особенно интересно было послушать сыновей Леопольда и его родного брата Георгия Геннадьевича. Первые были без пяти минут наследниками рода, а второй прожил всю жизнь бок о бок с Патриархом, так что вот конкретно они должны быть посвящены в дела.
Однако, что старшие Скёрсты, что младшие, что приближённые к Патриарху, что просто прожигатели жизни, говорили плюс-минус одно и то же.
Идеи Анонима они понимают, и в какой-то мере даже сочувствуют им, но не разделяют. Потому как закрытие Коломенского эпицентра будет поважнее сказок про демонов, да и вообще — хрен в маске из сети не самый надёжный источник информации. Это во-первых. Во-вторых, никто из Скёрстов не думал замышлять против Императора. Ну а в-третьих и в-главных, никому из них не было никакого дела до моего рода.
Общих дел мы не вели. И знали они о Черновых ровно то, что знает любой другой обыватель. Да плюс то, что их Евдокия живёт с нами.
И, честно говоря, я аж выдохнул.
Леопольд не соврал насчёт того, что устранение моего отца и дяди — это его сольный проект. А стало быть, крови прольётся по минимуму, и гнид среди людей в этом мире не так много, как я предполагал.
— Ну что? — спросил Фирсов, когда мы в очередной раз остались наедине. — Последний остался.
— Ага, — кивнул я.
У Леопольда Геннадьевича было достаточно времени, чтобы смириться со своей участью. Так что его поведение было по-аристократически сдержанным, и я бы даже сказал «достойным».
— Ну что ж, Леопольд Геннадьевич, — вновь закурил Фирсов. — Давайте побеседуем.
— С вашими людьми я сутки беседовал, — пожал плечами Леопольд. — Давайте теперь с вами побеседуем. И раз уж вы всё равно курите в моей библиотеке, так может и меня угостите?
— В моей библиотеке, — поправил я, на что Леопольд с достоинством кивнул.
— Прошу, — протянул Фирсов свой портсигар.
Тут уж я влияние дара усилил. Всё-таки мне нужны ответы любой ценой, а если что… Что вы говорили, Василий Фёдорович? Впечатляющие и пугающие ощущения? Да пофиг! Скёрст-старший уже никому о них не расскажет, я уверен.
Итак…
Про злодеяния против Черновых он и так уже сознался, но мы всё равно ещё раз закрепили это вслух. Дальше Фирсов выяснил насчёт его отношения к Императорской семье, хорошо ли жилось Леопольду на родине, и не ущемлён ли он чём…
Как выяснилось, не ущемлён. И нынешнюю политику всеми руками поддерживает. А к Анониму у него и впрямь есть симпатия, но базируется она исключительно на преклонении перед профессионализмом.
На этом, кстати, и Фирсов поморщился.
А ещё дар Тёмной развязал Леопольду язык, и он разоткровенничался чуть больше, чем мне бы хотелось.
— Не верю я ни в демонов, ни в заговоры. Но вот что думаю… граф? — Леопольд потянулся за ещё одной сигаретой. — Спасибо. Так вот. Я думаю, что его слова про беременность принцессы Анны верны. И что она действительно беременна вот от него.
Леопольд прикурил и затянулся, а мы с Фирсов тем временем переглянулись. Улыбнулись друг другу. Мол, какой забавный старичок. Какую, мол, потешную херню городит. А забавный старичок взял, да и продолжил:
— И думаю, что неспроста. Должно быть, Император через дочь хочет добраться до разработок Черновых, — выдал Леопольд. — Вот в это верю, в остальное не верю.
Так…
Так-так-так…
Я и сам не знаю, что это за разработки, а Фирсову и подавно знать не надо. Хотя заинтересовался Василий Фёдорович так, что аж глазки засветились. Но! Понятия, всё-таки, соблюдал. «Разработки Черновых» было равнозначно: «Секреты Черновых». А поскольку в кресле для допросов у нас всё-таки не Черновы, то уважение к секретам рода нужно соблюдать.
— Василий Фёдорович, у вас ещё остались вопросы к Скёрстам? — спросил я.
— Нет, — ответил он и взгляд тут же потух. — Весь род свободен от преследования со стороны Тайной Канцелярии.
— В таком случае, вы не против, если я переговорю с убийцей своего отца наедине?
— Конечно, Артём, — вздохнул граф и нехотя покинул библиотеку.
И за те несколько секунд, что он шёл к двери, я успел занырнуть в Океан, вытащить связку паук-ёжик и с помощью мыслеформ обрисовать им задачу. А именно — проверить комнату на предмет жучков и, в случае чего, утащить их в тени.
— Наверное, мне стоит извиниться перед тобой? — спросил Леопольд.
— Извинитесь чуть позже, — отрезал я. — Желательно, на глазах у семьи. Ну а пока…