Темный охотник (сборник)
Шрифт:
– Я На-гор, сын За-рона, гость. Какая нужда заставила тебя прийти в нашу деревню?
– Ты знаешь, кто я такой? – колдун не любил быть вежливым.
– Да, я слышал о таких, – старейшина не обиделся на грубость. – Но никогда еще люди из Сдиса не приходили в Льдистые земли. Не говоря уже о тех, кто выбрал белое и поклонение Пр оклятым. [20] Твой путь был долог и труден. Не просто пройти через земли Империи. Ты что-то ищешь?
20
Проклятые –
– Путешествую, – пожал плечами некромант. – Смотрю мир.
– Тот, чей посох увенчан семью позвонками может себе это позволить, – закашлял старик. – Никогда не думал, что буду рад Белому.
– Никто из нас не знает, чему будет рад в тот или иной момент.
– Мудрые слова, – кивнул На-гор. – А еще люди никогда не знают, когда их настигнет зло. Зайдем в дом. Ты, должно быть, голоден, гость.
Внутри жилища пахло старыми шкурами, свежими грибами и сосновой смолой. На земляной пол были набросаны медвежьи шубы, в глиняном очаге полыхало пламя. Здесь оказалось жарко, словно в Великой пустыне, но Гафур этого не замечал. Он родился среди песков, где у прибывших из-за моря чужестранцев от полуденного солнца вскипает кровь.
Сдисцу предложили жареную лосятину и копченого лосося, мелкие сладковатые корнеплоды, кедровые орехи в меду и густое пиво. Некромант утолял голод, Ра-тон и На-гор молчали. Первый к еде не притрагивался, второй – пил напиток из душистых трав, который ему заварила молодая женщина. То ли внучка, то ли еще кто.
– Я готов тебя выслушать, старик, – сказал колдун, покончив с пищей.
Старейшина кивнул, крякнул и вытер усы. Поставив грубую глиняную кружку на невысокий дубовый стол, задумался. Затем неожиданно спросил:
– Что ты чувствуешь, идущий за Бездной?
– Смерть и страх.
– Да. Много смерти. И еще больше страха. Дети Ирбиса не боятся холодную деву. Нет. Другое тяготит нас. Тот, кто приходит – пожирает души. Ни один из погибших не достиг ледяных чертогов Уга.
– Когда это началось?
– Восемь дней назад. Тогда впервые пришел возвратившийся.
– Возвратившийся?
Такого названия Гафур не слышал. Возвратившийся мог быть кем угодно – от обычного неупокоенного или какой-нибудь разновидности местного гуля и заканчивая верховными аль-гастами. Связываться с последними совершенно не хотелось.
– Да. В жарких песках Сдиса таких не бывает. У него есть и другое имя, – старейшина испытующе посмотрел на бритоголового. – Возможно, его ты слышал. Хелблар.
Глаза колдуна нехорошо блеснули. Теперь он бы очень хотел, чтобы это оказались всего лишь аль-гасты. Твари сильные, свирепые, но куда менее опасные, чем то, что пришло в деревню.
– Также его называют драугром. Я слышал о таких существах. Продолжай.
– Он приходит каждую вторую ночь, убивает людей и скот. От него нельзя спрятаться, и никто из Сынов Ирбиса не знает, кто станет следующим.
– Вы пытались с ним справиться?
– Дети Ирбиса воины. Лучшие в Империи.
– У Ходящей это не получилось?
– Нет, – скрипнул зубами Ра-тон. – Она появилась шесть дней назад. Пыталась его убить, но возвратившийся ловок и хитер. Он убивал и уходил, прежде чем она его встретит. Лишь однажды она поразила его заклинанием, но впустую.
21
Врата Шести Башен – неприступная цитадель на единственном перевале через Самшитовые горы.
Естественно! Эта волшебница отнюдь не сильна, а драугр, даром, что раньше был человеком, сейчас обладает совсем иными возможностями и умениями. Молнии, лед и прочие ярмарочные фокусы здесь не помогут. Драугр – не обычный оживший мертвец. Нечто пострашнее. Лев царства мертвых.
– Скольких он убил за эти дни?
– Двадцать три человека. Я приказал их сжечь.
Гафур одобрительно кивнул. Верный поступок. Пламя не даст телам, у которых похитили души, подняться из могил и причинить вред живым. Если бы у хелблара появилась свита, дела бы обстояли еще хуже, чем сейчас.
– Вы знаете, кем он был при жизни?
Повисло неловкое молчание. Старейшина сверлил взглядом Ра-тона и тот, наконец, неохотно произнес:
– Да. Он жил в нашей деревне. Его звали Да-ром.
– Он был молод?
– Это так важно? – отчего-то оскалился Ра-тон.
– Да.
– Молод.
Значит, души он сосет гораздо медленнее, чем старик. Хорошо.
– Как он умер?
– Убил себя, – было видно, что рыжему великану этот разговор неприятен.
Гафур недоверчиво хмыкнул.
Странно.
В некоторых случаях самоубийца мог выбраться из могилы и шататься ночами по окрестностям, а порой даже посасывать кровь у скотины, но превратиться в хелблара… Маловероятно. Для этого надо нечто большее, чем покончить с собой. Некромант почувствовал, что после стольких лет поисков, он наконец-то напал на след.
– Ты знаешь, почему он решил умереть?
Заговорил На-гор, и Ра-тон с явным облегчением перевел дух.
– Он убил женщину. Из-за того, что она была не его. А потом решил уйти следом. Уг не принял душу убийцы в ледяные чертоги, и поэтому пришел возвратившийся.
Некромант покачал головой:
– Сомневаюсь, что все так просто, старик. Хелблар – это высшая ступень того, во что может превратиться мертвый. Драугр пожирает не только плоть. Питаясь душами, он набирается сил. С каждым убийством, с каждой душой становится все сильнее и сильнее. А затем перерождается в то, от чего бегут даже снежные тролли. А уж их-то никто не смеет обвинить в трусости. Я сомневаюсь, что все дело в не принятой душе. Возвратившимся движет что-то иное.
– Что? – нахмурился Ра-тон.