Темный Охотник
Шрифт:
Евгеныч вышел из машины и поманил меня к обрыву.
Ох ты ж ё-ё-ё… Охренеть! Красота такая, что аж дух захватывает! Каньон. Но только не тот, что рисуют на открытках; не безжизненный песчаник, а живой и зелёненький. Деревья внизу, речка, козы пасутся. И медведь рядом с ними рыбачит! Какая прелесть!
Может, это и есть тот самый знаменитый медведь Йохансона? Хотя… вряд ли. Этот какой-то слишком уж мирный.
— Да ты не туда смотришь, — Жихарев указал левее, туда, где начинался…
— Водопад! Охренеть! —
А впрочем, в этой жизни — впервые.
— Ага. Люблю здесь бывать. В Йеллоустоне вообще красиво.
— Факт, — согласился я.
— Я потом тебя ещё на горячие источники свожу. Знаешь на что похоже? На китайские рисовые террасы, только без риса и слава богу, без китайцев. А ещё зубров надо посмотреть! Зубра не видел, считай, не был в Ацтекской Империи…
Ну вот, ещё один пунктик в чек-лист дел добавился. Я ведь реально теперь захотел на зубра посмотреть. Так… Ладно… Это всё прекрасно, но вернёмся к делу.
— Евгений Евгеньевич, а как стать вольным егерем?
— Не знаю, — коротко ответил Жихарев. — Но как-то можно. Насколько мне известно, для этого тебе нужно выиграть у безликой бюрократической машины ацтеков. Я лично не готов в это соваться, да мне особо и не надо. Но тебя, насколько я понимаю, это не остановит. Так ведь?
— Так, — согласился я.
— Тогда тебе нужен хороший юрист.
Хм-м-м… наверное, стоит позвонить деду и попросить консультацию у дяди Пети. Он как раз обожает с бумажками возиться, может что и придумает.
— Хороший юрист из местных, — поправился Жихарев. — Потому что в законах ацтеков реально чёрт ногу сломит. У них тут знаешь какая дикость прописана? Например, официально запрещено называть собаку Кецалькоатлом, это сразу депортация. А если ты случайно ударишь человека, который в скором времени должен отправиться под нож на алтарь, тебя вообще на пожизненное посадят. Но это ещё цветочки. Здесь, в Йеллоустоуне ведь особая правовая зона. На ацтекское хитровывернутое законодательство накладываются международные соглашения, и получается такое спагетти, что у нормального человека мозг в трубочку свернётся и выйти покурить захочет. Так что только из местных, Артём.
Юрист из местных, значит. Что ж, есть у меня один на примете. А точнее говоря «одна». Габи. По правде говоря, коммуницировать с ушлой ацтечкой у меня нет никакого желания, но, как говорится, с паршивой овцы… Ладно… Всё равно других вариантов пока что нет. А эта хотя бы знает, чего от меня можно ожидать. Попробует меня кинуть — и одним испугом не отделается. И самое главное — она это чётко знает и понимает.
— Слышь, Чернов? Ты это… молодец, что на бабки не повёлся. Если вдруг что понадобится, ты сразу говори, не стесняйся. Чем смогу — помогу.
— Спасибо, — сказал я, залипая на водопад. — Евгений Евгеньевич, я только одного
— Чего, Чернов?
— Почему жёлтый-то? — спросил я, кивнув на машину.
— Э-э-э, — Жихарев моментально раскраснелся. — Ну ладно, расскажу. У нас же с тобой секретов почти нет, верно? Так вот. Есть одна барышня…
— Линда, — подсказал я, как ни в чём не бывало.
— Э!? — Евгеныч чуть на задницу не сел от неожиданности. — А ты откуда знаешь!?
Я загадочно улыбнулся и промолчал.
— Слышь, Чернов!? — Жихарев толкнул меня кулаком в плечо. — Откуда, спрашиваю!?
— Белочка на хвостике принесла… — заржал я. — Не возражаете, если я сделаю один звонок?
— Алло, — судя по голосу, Габи не ожидала, что я наберу так скоро.
— Здравствуй-здравствуй, моя краснокожая отравительница!
Что ж. Несмотря на весь наш сложный бэкграунд, я не стану общаться с девочками, как с дерьмом. Напомнить при случае, что они живут в долг — да. Осадить — пожалуйста. Рявкнуть, если забудутся — почему бы и нет? Ни в коем случае не доверять и держаться на расстоянии — само собой! С доверием особенно тяжело.
А вот все эти бабьи полутона и уничижительные подколки не для Охотника. Думаю, им и так хватает в жизни токсичного общения.
Ну а мы… мы будем работать. И разговаривать в сугубо рабочем ключе. А вот потом, когда дело будет сделано… может быть… при определённых условиях… в зависимости от лунных циклов, солнечных фаз и настроения… а также в том случае, если я почувствую, что кисель в голове барышень начал оформляться в подобие нормального человеческого мозга… проще говоря, когда рак на горе свистнет — тогда и буду думать, что с ними дальше длелать.
— Помнится, ты упоминала про своё высшее юридическое, — я добавил в голос металла.
— Да-да, у…упоминала, — та сразу аж зазаикалась, видать вспомнила, где и когда уже слышала такой тон.
— Отлично. Значит, у меня есть для тебя работа. Нужно придумать, как сделать меня вольным егерем. Справишься?
— О… Я… А…
— Соврала насчёт образования? — я даже напрягся — других знакомых, а главное, уже шуганных юристов у меня здесь нет.
— Нет-нет! Не в этом дело. Просто у меня сегодня как раз смена и…
— Бери больничный, — отрезал я. — Или отпуск. В зависимости от того, сколько понадобится времени. Это уж тебе самой виднее.
Габи замолчала. Даже через мобильную связь я почувствовал, как у девушки начинает болеть голова и возгораться жопа.
— Это не шантаж, Габи. Это работа. За работу платят деньги.
— А-а-а…
— Б-э-э-э, — передразнил я её. — Я готов заплатить среднюю рыночную стоимость за подобные услуги. Надеюсь ты понимаешь, что шанс я тебе даю ровно один раз. Шанс вылезти из… ну… в чём ты сейчас находишься.