Тёмный посредник 2
Шрифт:
— Это долгая история. Когда-нибудь я обязательно её тебе расскажу, особенно про то, какими незабываемыми оказались эти два года. Твоя матушка была восхитительной женщиной, — Бельфегор аж причмокнул от удовольствия. — Красавица! Мы с ней встречались то ли три, то ли четыре раза…
— Проще говоря, вы её регулярно насиловали.
— Но позволь, сын. Зачем так грубо?! Всё по обоюдному желанию.
— Естественно, какая же простолюдинка откажет князю…
— Ну в этом есть и положительные стороны. Например, на свет появился ты — наш проводник в мир людей. Старший Куракин, скажу тебе, был слаб до женского пола, а ещё он был человеком
— К смерти Инны тоже причастны Куракины?
— Этого я не могу тебе сказать. Меня долго не было в вашем мире, и многие события прошли стороной. А чего такой задумчивый стал? Надеюсь, то, что ты узнал, не остановит твою карающую руку?
— Конечно, нет! Кажется, я Куракиных и всю эту зазнавшуюся братию теперь ещё больше ненавижу. Но погоди. Ты говоришь, что гулял два года. И много вы девок оприходовали с князем?
— Спросил бы чего полегче. Со счёту сбился.
— Так, значит, я не один такой? Есть и другие дети, которые имеют такую же природу, как я?
— Если бы, — сделал кислую мину демон. — Других, увы, мы не нашли.
Следующий день я начал с ментальных тренировок. Ушёл в гараж и там занялся медитацией, а потом опять попытался вдохнуть силу в воображаемый знак. О том, чтобы призывать дэвов в квартире или в гараже, даже речи идти не могло — эти существа были слишком огромны и опасны.
Вернувшись домой, сел завтракать. Олеся в только проснулась и сонная выползла на кухню. Пока ели, она стала интересоваться тем, как я получил пулю и кто похитил мою девушку. Я скрывать не стал — рассказал всё как есть: и про бои, и про князя Куракина.
— Вот сволочь, — возмутилась Олеся. — Они все сволочи! Все эти «духовные» — последние скоты. Они могут делать, что захотят и пользуются этим. И никто их не остановит. Почему этот сучий мир так устроен: одни получают безграничную власть, и им всё дозволено, а других всю жизнь унижают, и они даже противиться этому не способны? Это же несправедливо!
— Жизнь вообще штука несправедливая, — рассудил я. — Думать о справедливости бессмысленно. Надо стремиться к чему-то. Пытаться сделать свою жизнь хоть немного лучше.
— Но почему так устроено? — повторила Олеся. Её, кажется, не на шутку взбудоражила данная тема.
— Ты у меня спрашиваешь? — рассмеялся я.
— Ты об этом никогда не думал?
— Я уже давно о таких вещах не думаю. Это бессмысленно.
— Давно?
Упс, действительно. Разговаривая на эту тему, я даже забыл о возрасте своего здешнего тела и рассуждал с высоты тридцатипятилетнего опыта.
— Да-да, подловила. Имею ввиду, что сейчас я не думаю об этом, потому что слишком много забот, и на праздные рассуждения времени не остаётся. Мне нужно найти Веру. Если её найду, то хотя бы одного человека избавлю от мучений. Это мне под силу. Наверное. А разбираться с мироустройство и десяти жизней не хватит. Пусть другие занимаются, если кому-то охота. Ещё я хочу поступить в гимназию и потом получить высшее образование. А там, может, и подумаю на досуге, что правильно, а что нет.
— Круто, — с завистью
— Помочь ты можешь, да, — согласился я. — У тебя задача простая: не мешать мне и не создавать лишних проблем, пока ты здесь. Ну и побыстрее устроить собственную жизни и забыть обо всём, что произошло. А с остальным я уж как-нибудь сам. Договорились?
— Да, — скривилась в грустной усмешке Олеся. — Будет исполнено. Не помешаю. Буду, как мышь. А можно спросить?
— Ну.
— Я слышала, ты с кем-то разговаривал вчера ночью. С кем?
— Тебе не понять… — вздохнул я. — Иногда я вижу призраков, они появляются среди ночи и не дают уснуть.
— Призраков?! — глаза Олеси округлились. — Они здесь? В квартире?!
— Не бойся, они безобидные. Да и ты им не нужна. Это же я их… В общем, тебе волноваться не о чем. Все они вот тут, — я постучал себя по виску. — Галлюцинации. Призраков нет.
— Есть! Некоторые этиму могут возвращаться в мир живых. Я слышала по телевизору в какой-то передаче.
— Это исключение.
— И всё равно мне страшно.
«Значит, быстрее отсюда съедешь», — подумал я.
Не сказать, что Олеся была мне очень симпатична. Обычная девчонка, каких полно. Ничего особенного. Далека от эталонов красоты, да и вообще не в моём вкусе. Как женщина, она меня не сильно привлекала. Но внезапно я почувствовал, что не хочу, чтобы она съезжала. Я не хотел оставаться один на один со своими демоническими родственниками и призраками убитых мной людей. Обычное человеческое общение грело душу, было приятно просто поговорить с кем-то, кто тебя понимает. Может, поэтому я, сам не осознавая своих истинных намерений, и притащил Олесю к себе в квартиру. В прежнем мире я оказался одиноким и никому ненужным калекой, так что теперь, кажется, было важно ощущать, что во мне кто-то нуждается.
Но была и другая сторона. Учитывая, сколько дел мне предстояло, я не мог взять себе кого-то на иждивение; на заботу о ком-то, кроме себя, просто не оставалось времени. Да и тайны мои не должны раскрыться. Чем меньше людей знает о моих способностях, тем лучше. Так что, как это не прискорбно, моим уделом было одиночество, а единственным доступным кругом общения — демоны, призраки и собственные галлюцинации.
Мы с Амалией договорились встретиться в два часа, а уже было одиннадцать, значит, скоро меня ждало свидание. Всё утро я находился в предвкушении этого события.
Я доедал свою порцию, когда зазвонил телефон.
— Это Денис? Меня зовут Николай, и я — сын Александра Васильевича Чупонга, — раздался в трубке незнакомый голос. — Я знаю, что вы работали с моим отцом. Я бы хотел с вами переговорить по одному важному делу. Не могли бы вы подъехать в мастерскую?
Глава 10
В мастерской меня встретил невысокий полный азиат средних лет. Он радушно, с улыбкой поприветствовал меня, протянув пухлую руку. Впрочем, вид у него был несколько озадаченным. Николай не стал ходить вокруг да около, заговорил сразу о деле: