Темный прилив
Шрифт:
Лифт доставил ее в холл, потом она выкатила кофры через вращающуюся дверь на залитую солнцем асфальтовую площадку перед отелем. Вестона нигде не было видно, но Синди знала, что он неподалеку и наблюдает за ней. Линц сказал, что она находится под его опекой, значит, так оно и есть. Вполне возможно, что неведомые партнеры Линца вдруг проявят чрезмерную алчность и захотят нарушить условия сделки. Тогда Эл Вестон выйдет из тени и его мощная фигура заставит противников отступить. Синди ценила такую заботу о ее безопасности, но знать, что ты находишься под постоянным наблюдением, было не очень приятно. Все, что Синди и другие курьеры Линца позволяли себе совершить в нарушение данных
Лимузин был уже тут как тут, и Мануэль открыл багажник.
— Будем грузиться, мисс?
— Да.
Они вместе проделали эту работу, и Синди уселась на заднее сиденье. Машина мягко тронулась с места, влилась в автомобильный поток, устремленный к аэропорту.
— Эл Вестон тебе на глаза не попадался? — поинтересовалась Синди.
— Эл? Нет. А разве он летит с тобой?
— Я спросила просто так… Давно его не видела.
Она задала Мануэлю бессмысленный вопрос. Эл появится тогда, когда будет нужен. Сейчас в его присутствии нет необходимости. Груз надежно упрятан в багажник, за рулем личный шофер Линца, через считанные минуты ее доставят в аэропорт. Там уже заказан билет до Сан-Хуана, главного города Пуэрто-Рико, потом опять же заранее зарезервированное место в маленьком уютном самолете до Тортолы.
До появления в аэропорту ей предстоит процедура перевоплощения. Она должна сменить внешность, стать совсем другой женщиной — не той, что вышла с блестящими алюминиевыми кофрами из двери «Коммодора».
— Мануэль! Отверни-ка зеркальце. Я не собираюсь развлекать тебя даровым стриптизом…
Мануэль, привыкший к подобным трансформациям, ответил молчаливым кивком. Он знал, что, если опоздает с доставкой пассажирки на рейс, ему не жить. А по дороге всякое может случиться. Лучше смотреть вперед, а не назад. Пусть Синди сверкает там своими грудками и ляжками на заднем сиденье — в другой ситуации он не отказался бы глянуть и даже кое-что пощупать, но не рисковать же ради этого на старости лет хорошо оплачиваемой работой и, может, даже жизнью.
Говард Хантер глянул на свой «роллекс» и похлопал таксиста по плечу.
— Жми, старина! Мы опаздываем. Ты плетешься, как трактор в Айове.
Водитель никак не прореагировал. Все и так было ясно. Перед туннелем, ведущим в аэропорт Бостона, образовалась нескончаемая, источающая бензиновую гарь и нервные истошные гудки автомобильная пробка.
— Расслабься, — посоветовала Мэрилин. — У нас в запасе еще два часа.
Она откинулась на сиденье, приняв позу отрешенной от всех забот женщины. Она и одежду выбрала соответствующую — вытертые джинсы и рубашку, иногда обнажающую пупок.
— Спешить некуда. Ты не на гонке яхтсменов.
Чтобы окончательно утихомирить шторм, бушующий в душе супруга и грозящий разнести взрывом это жалкое такси, которое все-таки должно доставить их в аэропорт, Мэрилин кокетливым жестом надвинула ему на глаза морскую капитанскую фуражку.
— Смотри вперед, капитан!
Говарду не понравилось, что ее руки коснулись его «святыни». Но он промолчал. Все, что происходило в последнее время, унижало его достоинство. Поступок жены — это мелочь по сравнению
— Два последних дня выдались такими тяжелыми, — пожаловался он. — Ты уж прости, что я не в себе. Нас ждут не лучшие времена.
— Я знаю.
Мэрилин смотрела, как «дворники», ритмично шурша, очищают ветровое стекло от грязи.
Впереди их не ждало ничего хорошего. Поездка на Карибы была совсем некстати. Фирма рушилась. Надо было оставаться на месте, чтобы хватать обломки. Иначе их украдут те, кто вовремя подсуетится.
Мэрилин опустила боковое стекло, чтобы избавиться от духоты, хотя чем можно надышаться в автомобильной пробке? Горячий автомобильный выхлоп заставил ее закашляться, а на лицо упали мелкие капли грязного дождя.
Она пожалела, что перед отъездом потратила столько времени на макияж. Теперь косметика размажется и она будет выглядеть нелепо. Но не это главное. Муж, сын и дочь — они были той тяжестью, которую Мэрилин несла на своих плечах, о прикосновении к которым мечтали многие мужчины.
Штаты Новой Англии переживали депрессию в строительстве. Когда она кончится — никто не может предсказать, а Говард взял кредиты у банка под свои грандиозные проекты. Двадцать пять процентов годовых он обязан им выплатить. Он надеялся на строительный бум, на сверхприбыль, но ни бума, ни возможности хотя бы вернуть вложенные средства не предвиделось.
Срок платежей близился, и практичный женский ум Мэрилин, супруги еще недавно удачливого бизнесмена, беспрерывно подавал сигналы SOS.
И все-таки она согласилась на эти недельные каникулы. Мэрилин понимала, что значит для мужчины потерять свое лицо перед кем-либо из его бесчисленных приятелей. Тем более перед своим давнишним поклонником еще со времен колледжа. Говард заводил разговор о круизе на яхте из года в год. И все как-то не удавалось. Он покупал атласы и карты, вычерчивал на них предполагаемые маршруты. Тогда это были воздушные замки, которые исчезали, таяли с наступлением утра, когда надо было идти в контору и зарабатывать деньги. Доллары текли рекой, но вот эта река обмелела, зато освободилось время для каникул на Карибах.
Говард даже сейчас, в такси на пути к аэропорту, чувствовал себя виноватым за то, что бросил свой бизнес, вернее, оставил его без присмотра на неделю. Ему хотелось, чтобы Мэрилин хоть как-то подбодрила его, поддержала его идею.
— Прости, что я не посоветовался с тобой и самостоятельно принял решение. — Он был жалок, и поэтому Мэрилин ничего не ответила. — … Но они так хотели… Билл и Дженни. Это была их мечта. За неделю, я думаю, катастрофы не произойдет… Юристы провозятся с бумагами пару месяцев.
У Мэрилин не вызывала восторга эта поездка вместе с Биллом и Дженни. Старый друг-неудачник и его бесполая жена — малоподходящая компания в ситуации, когда надо перебороть стресс от краха собственного бизнеса и пережить стремительный спуск от благополучия к нищете. Они иногда встречались, причем инициативу всегда проявлял Говард. Происходил обмен любезностями и ничего не значащими улыбками в каком-нибудь нью-йоркском ресторане, затем вялотекущая беседа. Никакого интереса эта супружеская пара у Мэрилин не вызывала. Милые интеллигентные люди безо всяких перспектив — вот как она их оценивала. Он учительствовал в какой-то нью-йоркской школе для отпрысков малообеспеченных родителей, она же занималась то ли дизайном, то ли продажей подержанной конторской мебели. В общем, это были не те люди, с которыми стоило поддерживать дружбу.