Тёмный принц
Шрифт:
В процессе экспериментов понял, что, вообще-то, энергия Теней, как бы это не звучало, имеется в самых обычных тенях, и я могу ей оперировать. В полной темноте, когда не было источников света, энергия Теней рассеивалась и сливалась с тьмой. Но вот на свету она как бы концентрировалась, и это можно было использовать.
Очень, просто очень неприятно, когда на тебя выскакивают щупальца из собственной тени и валят на землю. Мила как в первый раз увидела, то так испугалась, что закричала. Словно её собственная тень была готова сожрать. Пару дней потом ходила, собственной тени боялась. Даже перед сестрой мне
Кроме этого приёма научился ещё одному, а именно — приспособил технику Элоны. Так как она хорошо владела ментальной магией, разумеется, что и меня подтянули в этом плане. Но использовать ради этого ману — очень дорого, поэтому пришлось адаптировать приёмы под себя. В особенности, я создал собственную маленькую комнатку, в которую попадал нарушитель, пытавшийся проникнуть в мой разум. Элона оценила её прочность изнутри и одобрила такую защиту. В той комнате я мог делать абсолютно что захочу и внушать любую дичь, на которую только способен, му-ха-ха-ха-ха-ха.
А для атаки придумал другое. Используя тени как ретранслятор, в моих силах запугать, внушить какое-то мимолётное видение, устроить наваждение… как же это прикольно. А Блуд и Вехот мне помогали, вот уж кто мороки любит и часто наводит, так это они. Не могу сказать, что я прямо уж достиг высот в ментальной магии, но кое-что могу. Хотя до того же Вехота мне далеко, не говоря про Элону. Эти сходу могут так мозги путнику запудрить, что тот стенку перед собой не увидит.
***
— Разреши? — прозвучал мелодичный голос со стороны. Мила.
— Что такое? — оборачиваюсь на подошедшую девушку. За прошедшее время она сильно изменилась. Пышные волосы спускались до колен, одежда приобрела новые рунические узоры, платье стало чуть длинней и закрытей, а сама она хорошенько вытянулась, но так и не догнала меня, оставаясь сейчас на пол головы ниже. Её магия значительно возросла, как и связь с природой.
Между тем, она молча подходит ко мне и, присев на колени, берет мою руку в свою и начинает читать заклинание, убирая последствия тренировки. Вообще, это было не обязательно, на мне всё заживает лучше, чем на собаке, но признаюсь — очень приятно. Вообще, хоть я и потратил много времени на магию исцеления, сейчас она стала для меня почти бесполезна, как и многое другое.
Я могу лечить, могу даже прирастить руку, но как же тяжело это будет идти. Не могу сказать, что столько усилий потрачено впустую, но что обидно — это точно. С другой стороны, глядишь, и пригодится когда-нибудь.
Но вот она закончила и царапины на коже исчезли.
— Спасибо. — одно слово, а какая реакция. Сидит, улыбается.
Развернувшись, смотрю на луну, чей свет пробивался через листву и освещал путь в ночи. От столь прекрасного зрелища я невольно ухожу в себя и просто любуюсь небом, оставив все мысли на потом.
В себя меня приводит Мила. Привлекая внимание, она просто взяла меня за руку. Повернувшись, встречаюсь взглядом с двумя горящими зелёным светом глазами. Внутри вновь загорелось желание обнять, прижать её к себе и не отпускать.
Протянув ручку, она поправила мою растрёпанную чёлку, провела кончиками пальцев по коже, и приложила ладошку к левой щеке.
— Страшный я.
— Это как посмотреть.
Она пальчиком повернула мою голову направо, подставляя левую сторону.
— Так посмотреть, так ужас. А если так, — голову повернули налево, — то очень красиво.
— Хех.
— А если так, — мою голову повернули прямо, — то даже пикантно.
Приблизившись, меня слегка поцеловали.
— Тень или нет, ты остаёшься собой, и это здорово.
— Даже если убрать это в сторону, Мил, ну вот на кой-оно тебе? Серьёзно, не сегодня, так завтра я уйду. Я не оставлю то зло, что мне причинили, прощённым. Моё сердце жаждет мести. Моя натура теперь требует крови. А ты дриада, дитя леса. Здесь твой дом, и этот геморрой тебе ни к…
Меня прервали, приложив пальчик к губам.
— Я знаю. Я всё прекрасно понимаю. Тебя ждёт немало испытаний, и я готова их с тобой разделить. Не потому, что Элона доверила мне тебя, а потому что так я хочу сама. Она просила меня тебе помочь, и я в любом случае бы за тобой пошла. Но полюбила я тебя сама. Пускай путь будет тернист и опасен, меня это не тревожит.
— Почему же?
— А знаешь, как ты выглядишь в моих глазах?
— Не представляю.
— Вот так.
Она обняла меня за шею и впилась губами в мои губы. И тут я понял, что она не только к моему разуму тянется, но и убрала все блоки со своего. Я ответил тем же. Волна её желания, любви и обожания накрыла меня с головой, снеся собой все мысли и логические возражения.
Да, в её глазах я был тёмным пятном, но у этой тьмы был светлый, местами даже вгоняющий в смущение,. розовый ореол. Всё-таки взгляд девушки, дриады, да ещё беззаветно влюблённой, это определённо нечто.
— Увидел? — игриво спросила она отстранившись.
— Увидел.
— Ну вот. И потом, ты же без меня пропадёшь. Это единственное, о чём я действительно переживаю.
— Это ещё почему?
— А ты не заметил?
— Чего именно?
— Ты месяц ставишь над собой опаснейшие эксперименты! У людей есть инстинкт самосохранения. Он есть у леших, дриад, у животных, даже у демонов! Это естественный механизм, придуманный Природой. А ты его лишился напрочь! Тени его не имеют, он им попросту не нужен. Убить их можно только там, в их родном измерении, но любой, кто туда войдёт — станет их обедом. Не Тени тебя съедят, так само измерение порвёт. Как леший землю корнями. Так что рядом с тобой должен быть кто-то, кто сможет вовремя остановить. Себя не бережёшь, так хотя бы ради меня подумаешь.
— Справедливо.
— А теперь, я бы хотела продолжения.
— Хе-хе-хе-хе, как будто я против.
Легкое касание губ превращается в страстный поцелуй, в котором ведет она. Словно пробуя мое умение, она позволяет себе играть с языком. А разорвав контакт, я увидел в её глазах не просто огонь, а пожар, совмещённый с бурей. Желание и страсть буквально лились из этих прекрасных изумрудов, волосы словно засияли, а из груди выходило горячее дыхание, опаляющее мои губы.
Не проходит и нескольких секунд, как она вновь приникает ко мне и, обхватив мою шею руками, нежно тянет на себя к земле. В отголосках разума отразилось сожаление за свою недальновидность.