Темный разум
Шрифт:
— Я вернулся, — радостно откликнулся Левен.
— Рад слышать. Поднимай нас, не спеша и аккуратно, отводи на безопасное расстояние — и снова опускай.
— Позвольте полюбопытствовать, капитан, каково же это безопасное расстояние — один световой век или два?
Корабль начал подниматься на антигравитаторе, «ноги» с хлюпаньем вырвались из заиленной почвы, и «Роза» накренилась так, что Блайт зашатался.
— Как там наш излучатель силового поля? — спросил он.
— Не думаю, что… — начал Левен и вдруг умолк. Прошло несколько секунд, прежде чем разум голема продолжил: — Ого.
— Что? —
— Похоже, наши оборонительные возможности возросли.
— А поподробнее?
— Пенни Роял поиграл с излучателем.
На Блайта накатило возбуждение. Если ИИ снабдил их излучателем, хоть немного похожим на тот, что применялся при обороне Панцирь–сити, то они, считай, богаты до неприличия. Не об этом ли «платеже» говорил ИИ?
Левен отвел «Розу» на несколько миль от здания, вмещающего ИИ эшетеров, и снова посадил корабль. Блайт отцепил от пояса монокуляр и поднес его к лицевому щитку. Пенни Роял парил примерно в миле от здания, кружась, перемещаясь, постоянно меняя форму, как будто ИИ искал правильный ответ… на что–то. А потом, считанные секунды спустя, пронизанный корнями слой почвы всего в сотне метрах от ИИ вспучился и прорвался, точно нарыв, выплеснув нечто, окруженное розоватым огнем, грязью и паром.
— А вот, значит, Изабель, — заметил Бронд. — Я помню ее не совсем такой.
Блайт оглянулся: его подчиненные тоже настроили монокуляры, наблюдая за сценой. А вернувшись к разворачивающимся событиям, он едва не испустил один из Икбаловых смешков. Да, все знали, что Пенни Роял сделал с Изабель. Блайт и сам видел в одном репортаже ее новый облик — ну, когда она расправилась с каким–то мафиози на Литорали. И вид ее шокировал, поскольку она превратилась в почти настоящего, пусть и небольшого, капюшонника. Теперь же она стала огромным капюшонником–альбиносом, окутанным с головы до хвоста защитным розовым пламенем. Вот она взмыла в небо и замедлила полет; казалось, своими многочисленными конечностями она буквально цепляется за воздух. Новая Изабель изогнулась, застыла; ее капюшон был направлен точно на Пенни Рояла.
— Как Техник? заметил Брондогоган.
— Да, — ответил Блайт, — только меньше.
История Техника не то чтобы была засекречена, нет, но ей не хватало подробностей, и добыть информацию было трудновато — возможно, потому, что владел ею Ткач. Однако Блайт видел изображения Техника и записи его полетов. Изабель втрое уступала ему размерами, зато выглядела новее, белее — свежее и моложе, — в то время как Техник был велик и ужасающе стар, потрепан и грязен.
А Бронд продолжал:
— Но Техник ведь, предположительно, одна из исходных боевых машин эшетеров — так почему же она выглядит как те, древние, а не как капюшонник, который нас только что измазал?
Когда они прибыли сюда, Пенни Роял сказал что–то вроде «в ней растет боевой разум», и слова эти вдруг стали ясны Блайту. Капюшонники — деградировавшие, далекие потомки таких, как Техник, так что манипуляции Пенни Рояла куда глубже, чем все считали. А высоко в небе сам Пенни Роял менялся, растекался, изгибался в огромную тарелку из полупрозрачных черных пластин. Изабель внезапно распрямилась, метнувшись к этой тарелке, став вдруг ослепительно–яркой, будто что–то прошло по всему ее
Сперва до людей долетел звук — словно столкнулись два дредноута, и Блайт зажал ладонями уши. Там, где упал один из осколков искажения, земля свернулась, будто на нее смотрели сквозь объектив «рыбий глаз». Потом пошла волна, вырывая корни и траву, быстро добралась до корабля, подбросила «Розу», опрокинула Блайта на спину. Звук стал глухим, воздух вокруг загустел янтарем, и капитан почувствовал, как включились корабельные гравидвигатели, плавно опустив корабль обратно на землю и не позволив ему рухнуть. С трудом поднявшись, Блайт увидел, что защитное поле сомкнулось вокруг них как раз вовремя, чтобы перехватить и отразить новые фрагменты искажения.
— Здорово, Левен.
— А же говорил, — откликнулся разум голема, — с расстояния в пару световых веков мы бы могли наблюдать с комфортом.
А Блайт задумался о давних словах Пенни Рояла — о том, что Спир и сам ИИ — приманка для Изабель. Ну, это понятно. Но почему? Почему ИИ не мог завершить свои дела с ней во время их последней встречи на «Заливе мурены»? И зачем, во имя здравого смысла, он вмешался в ее трансформацию, обратив ее в это?
— А ИИ вообще испытывают чувство вины? — поинтересовался подошедший ближе Бронд.
Вот тут он попал в точку. Очевидно ведь, что Пенни Роял исправляет прошлые ошибки, пытается разгрести то, что натворил, когда еще не был таким хорошим. Блайт не мог справиться с ощущением, что Пенни Роял выбрал Изабель — один из своих грехов — как путь к отпущению. Но не значит ли это, что сейчас они станут свидетелями тщательно продуманного самоубийства черного ИИ?
Спир
— Проклятье, какого хрена!
Я висел вверх тормашками, удерживаемый только ремнями безопасности.
А Рисс, как ни странно, по–прежнему располагалась уютным клубком на водительском месте, словно не подверженная шуткам гравитации, хотя наш вездеход стоял сейчас на собственной крыше. Я оглянулся — Ткач растянулся клювом вниз на том, что только что было потолком, выпятив огузок и имея довольно–таки пришибленный вид.
— Согласен, — буркнул он и принялся, корчась, переворачиваться.
— Гравитационная ударная волна, — сообщила Рисс, — вызванная сложной формой У-пространственного искривления. Эта операция куда тоньше работы государственных ПИПов. — Дрон оглянулась. — Не дергайтесь, сейчас кувыркнемся обратно.
Загудели гидравлические моторы, и вездеход начал заваливаться. Я разглядел, как ближайшее решетчатое колесо сползает вниз по выдвинувшейся телескопической оси. Секунду спустя машина лежала на боку, потом снова наклонилась — и резко перевернулась, встав почти как положено. — Хм! — произнес Ткач.
Уткотреп выглядел слегка раздраженным; он сидел, цепляясь когтями за стену, поскольку вездеход еще немного кренился. Но слаженная работа колеса и оси сделала свое дело, и мы снова застыли ровно.