Темный разум
Шрифт:
Я смотрел ему вслед, понимая, что именно те, чужие воспоминания побудили меня предложить помощь. Но, хотя я и был уверен, что принадлежали они не Вриту, я мог предвидеть, что предложение мое отвергнут. Закрыв на секунду глаза, я задумался, что мне делать с той памятью, и понял, что сам ничего не могу — это работа для государственного аналитического ИИ. Остается просто жить и продолжать двигаться к цели. Да, подобные случаи огорчительны, но в данной ситуации я, к примеру, получил потенциально полезную информацию.
Я снял дыхательную маску и, озираясь, шел за «моллюском». За занавеской
Клубок органики, ганглий вторинца–прадора, застыл в ледяном кубе. Мозг полускрывала сложная кристаллическая решетка, которая словно бы вырастала из ганглия и тут же врастала в лед. От нее отходили многочисленные разъемы, контакты, оптоволокна, которые в свою очередь соединяли ледяной куб со множеством модулей — «черных ящиков». Объект покоился меж двух скошенных на концах столбов, и я не мог не отметить их сходства с подставками для кристаллов ИИ в звездолетах Государства. Я осторожно, будто прося за что–то прощения, опустил руку на шар. Да, я не в ответе за те события, из–за которых мозг прадора оказался в заточении, но, покупая его, я могу способствовать их повторению.
— Откуда он?
— Прадор–камикадзе — сделан за год до конца войны, никогда не использовался. — Врит раболепно поклонился в направлении моря. — Отец–капитан Свёрл, правитель нашего мира, меняет свои ограниченные запасы на технику Государства.
Прадоры–камикадзе, как и их японские тезки, пользовались во время войны большим спросом. Разве что летали они в космосе, да обладали куда большей разрушительной мощью.
— На какую технику? — Я немедленно заподозрил этого Свёрла в наихудших побуждениях.
Врит попытался пожать изуродованными плечами:
— За этого предлагали пикоскоп, наноботов для генетического секвенирования [6] и еще пару ценных штучек.
Все, что он упомянул, стоило достаточно дорого. Я сам подумывал приобрести пикоскоп — прибор, которого сто лет назад просто не существовало. Как здорово было бы разглядывать субнаноскопические структуры и — в ограниченных пределах — манипулировать ими! Остановила меня попытка разобраться, как эта проклятая штука действует — ее разрабатывали ИИ с применением У-технологий. Кроме того, я не мог найти оправдания огромным расходам — ведь пикоскоп не приблизил бы меня к основной цели.
6
Секвенирование — определение последовательности, в данном случае — генов.
Я шагнул к своему грависаку, который опустился
— Хочешь услышать, как он говорит? — спросил Врит, когда я наконец обнаружил требуемое и воткнул кабель.
— Ты подключил переводчик? — удивился я.
— Конечно. — Врит поскреб россыпь прыщей грязными человеческими ногтями.
— Тогда почему бы и нет?
Вреда от этого не будет, но я предпочитал собственные методы проверки жизнеспособности мозга вторинца. Бросив взгляд на данные, появившиеся на маленьком экранчике, я мазнул по нему рукой, перенося информацию на плоский голодисплей, по которому сразу побежали цифры диагностического кода. Дисплей я подвесил в воздухе рядом с собой.
— Пилот, рапорт о состоянии, — приказал Врит.
Голос — явно искаженный, чтобы меньше походил на человеческий, прозвучал из цветка–динамика, распустившегося на ближайшей рабочей поверхности корпуса:
— Полностью функционален. Системные порты с сорок третьего по семьдесят восьмой и с восьмидесятого по сто двадцать пятый отключены. Порт семьдесят девять ведет диагностику в формате Государства. Новые инструкции: разрешены. Встроенный аккумулятор: заряд сорок процентов. Внешний источник: не соответствует уровню функционирования. Статус У-расчета нулевой — характеристики двигателя недоступны. Статус…
— Рапорт принят, — прервал механическую речь Брит и повернулся ко мне. — Хочешь спросить еще что–нибудь?
— Он ответит?
— Теперь ответит. — Брит ткнул пальцем в сенсорную панель.
Я кивнул и повернулся так, чтобы обращаться напрямую к криококону, хотя и знал, что микрофоны, скорее всего, размещены на корпусе. Дело тут было, наверное, в уважении — и жалости.
— Скажи мне, вторинец прадора, как тебя зовут?
В динамике зашипело — я не сразу распознал в звуке булькающий свист прадорского языка, перемежающийся глухими щелчками. Имя его звучало примерно как «Вффлеиотшт», но он, очевидно, не знал, какие щелчки добавлять: те, что означают настоящее время — «я есть», или те, что сообщают о прошлом — «я был».
— Я буду звать тебя Флейт, — сказал я. — Отныне таково твое имя.
— Первичный приказ подтверждается? — спросил вторинец.
Я взглянул на Брита — тот неуклюже пожал плечами.
— Подтверждается.
— Конечно, — пробормотал «моллюск», — мне все равно, как ты будешь его звать… после того как заплатишь.
Все, что показал мне мой компьютер, меня удовлетворило. Внутри криококона действительно содержался хирургически извлеченный мозг вторинца–прадора, находящийся в органическом стазисе, но адаптированный под электрооптику. ИИ Государства заявляли, что в У-пространстве звездолетом способен управлять только бортовой ИИ, делающий необходимые вычисления. Но они больше не старались пресечь слухи о том, что это ложь — иначе как бы прадоры, раса без ИИ, путешествовали по космосу? А прадоры приспосабливали для этих целей собственных детей, подвергая их хирургическим операциям, обычно без наркоза — то ли в качестве наказания, то ли просто забавы ради.