Темный ритуал
Шрифт:
— Несколько странно чуть ли не в центральной части города увидеть тюрьму. Еще удивительнее, что за обычными частными гаражами стена с «колючкой». Судя по изоляторам, она под напряжением. Второе ограждение значительно выше, с четырьмя рядами спирали Бруно. Вышка — высотой с колокольню. Видимо, территория тюрьмы немалая, — уважительно произнесла девушка и подытожила: — Серьезно тут охраняют!
— Ты наблюдательная, — отметил мужчина. — Сразу все срисовала.
— У меня память фотографическая, — гордо улыбнулась девушка. — Могу более подробно описать: сколько гаражей, какого цвета их ворота, что написано на втором слева. Тюремный корпус, по-видимому, четырехэтажный, по фасаду имеется окон… — Тут она замолчала, очевидно, в уме их пересчитывая.
— Верю, — рассмеялся мужчина. — Для адвоката важно иметь отличную память и подвешенный язык. Что еще?
— Обширные связи.
— Молодец, Оксана! Вижу, сработаемся.
«Лексус» свернул и, проехав между пятиэтажками, остановился перед пятнистым шлагбаумом, закрывавшим проезд к облицованному продолговатой плиткой болотного цвета двухэтажному зданию. Слева к нему примыкала высоченная бетонная стена с закрученной спиралью поверх нее колючей проволокой, справа находились ворота синего цвета и снова стена с «колючкой». За ней виднелся фасад тюремного корпуса с зарешеченными окнами, выкрашенный в оранжевый цвет, но он был гораздо ниже, чем предположила Оксана. Около шлагбаума находился «пятачок» автостоянки, полностью заставленный автомобилями.
— Итак, Оксана, мы с тобой подъехали к Лукьяновскому тюремному замку, попросту говоря, Лукьяновскому СИЗО, обители человеческой боли и страданий, куда может завести алчность и ее величество дурость. Ты здесь в первый раз?
— Во время учебы в университете нам сюда экскурсии не устраивали, но, когда работала помощником судьи, я в подобных учреждениях бывала. Так что имею представление.
— С большинством клиентов моя первая встреча происходит именно здесь, но и я не знаю всего того, что творится за этими стенами. Я имел бы смелость сравнить тюрьму со шкатулкой с двойным дном. Одна ее часть доступна многим, вторая скрывает в себе много тайн.
— Вы еще не рассказали о клиенте, с которым предстоит встретиться, — напомнила девушка, которой надоела пустая болтовня попутчика.
Мужчина лукаво усмехнулся.
— Дмитрий Петрович Погодин, сорока семи лет, весьма преуспевающий бизнесмен, состояние которого оценивается в десятки миллионов «зеленых». В прошлом году женился на красавице топ-модели. Обвиняется в предумышленном убийстве своего компаньона, Виталия Левченко, статья 115. Улик против него воз и маленькая тележка, но он все отрицает.
— Мотивы какие? Бизнес, ревность, бытовая ссора?
— Его история настолько нереальна, что я до сих пор сомневаюсь в его вменяемости, но судебно-психиатрическая экспертиза признала его здоровым, а значит, подсудным. Остальное узнаешь, когда мы с ним встретимся. — Адвокат скомандовал водителю: — Витя, найди место, где припарковать машину. Когда мы будем выходить из СИЗО, я тебя наберу.
Адвокат вышел первым и поторопился обойти автомобиль, желая помочь выйти спутнице, но та быстренько выбралась сама. Павел Андреевич усмехнулся и направился к зданию. Внутри обнаружилась обычная проходная с турникетом и стеклянной кабинкой, забранной мощной узорчатой решеткой. Внутри кабинки находились два дежурных инспектора в камуфляжной форме защитного цвета.
— Адвокат Боголепов с помощницей Козловой для свидания с подследственным Погодиным. Пропуска я заказал, — произнес адвокат и протянул два паспорта в небольшое круглое окошко.
— Сдайте мобильные телефоны. — Инспектор выдвинул деревянный ящичек и окинул стоящих у турникета колючим взглядом, сверяя их внешность с фотографиями на документах.
Адвокат всем своим видом демонстрировал пренебрежительное отношение к этой процедуре, а его спутница, возвышавшаяся над ним на полголовы, наоборот, была спокойна, с любопытством окидывая взглядом проходную. Девушка мягко улыбнулась дежурному:
— Телефон в сумочке, она осталась в автомобиле.
Дежурный обратился к мужчине:
— Что у вас в папке?
— Проще показать, чем рассказывать, — раздраженно произнес адвокат и раскрыл черную кожаную папку. — Смотрите!
В папке оказались планшет, блокнот, две пачки сигарет и стопка белых листов, скрепленных скрепкой.
— Что вы рассчитывали там увидеть? — ехидным тоном поинтересовался адвокат, закрыв папку, и положил в деревянный ящичек черный гаджет последней модели.
— Можете проходить. — Дежурный отключил блокировку турникета.
— Премного благодарствую! — Адвокат нервно прошел вперед, его спутница проследовала за ним.
Внешне двор, в котором они оказались, ничем не напоминал бы тюремный — слева выстроились в ряд ели, территорию пересекали аккуратные пешеходные дорожки, — если бы не зарешеченные окна расположенных тут зданий. Оксана обратила внимание на то, что выглядывающий из-за стены фасад тюремного корпуса выкрашен оранжевой краской, а боковые стены — белой. Впереди их ожидала новая проходная и ворота, здесь их разглядывали не менее внимательно, чем на первой. Затем в сопровождении дежурного в камуфляжной форме их провели в комнату для свиданий. Комнату перегораживал стол, с обеих сторон которого находились табуреты, намертво привинченные к полу. Сопровождающий сразу удалился.
Адвокат присел, приняв сосредоточенный вид, раскрыл папку, выложил пачки сигарет. Помощница села на соседний табурет, скрестив ноги. Ее платье поползло вверх, оголив бедра. Взгляд адвоката сразу прикипел к ее ногам, и это смутило девушку, она попыталась поправить платье, но ей не удалось это сделать.
— Извините, Павел Андреевич, я оделась неправильно, не в соответствии с обстановкой. Больше это не повторится.
— Оставь, Оксана. Знаешь, как в песне поется…. — И адвокат пропел, ужасно фальшивя: — «Ах, ноги, ноги, как две дороги…»
Дверь открылась, вошел крепкий небритый мужчина с красными воспаленными глазами, у него был подавленный вид. За ним вошел сопровождающий его контролер.
— Подследственный Погодин доставлен. У вас в распоряжении час.
— Оставьте нас.
Контролер вышел, а Погодин тяжело уселся на табурет, опустив голову, словно обнаружил на полу то, что интересовало его больше, чем беседа со своим адвокатом.
— Здравствуйте, Дмитрий Петрович. Как вы себя чувствуете? Что-то вид у вас не очень. Вас перевели в другую камеру?