Темный ритуал
Шрифт:
— Да, а вы кто? И почему у вас телефон Виталия?
— С вашим компаньоном случилась большая неприятность. Я хотел бы с вами встретиться и поговорить. Сейчас я у вашего дома, но у вас охрана, как в Белом доме, даже мое служебное удостоверение не помогает. Я следователь прокуратуры Якимчук Петр Николаевич.
— Я только приехал и сейчас в ванной. Не могли бы вы найти другое время для разговора?
— Раз уж я здесь, то позвольте мне войти. Дело очень серьезное, и не в ваших интересах переносить встречу.
— Дайте трубку охраннику, сейчас вас пропустят.
Раздраженный Дмитрий вылез из ванны, надел халат и пошел к входной двери встречать незваного гостя, но вошли трое. Следователя, мужчину лет сорока, маленького роста, с одутловатым, помятым лицом, воспаленными красными глазами, сопровождали двое плотных, крепких ребят с настороженными взглядами.
— Мои помощники, — представил их следователь, усаживаясь в гостиной на указанный Дмитрием диванчик.
— Чем обязан? — Не скрывая раздражения, Дмитрий демонстративно посмотрел на наручные часы.
— Вам известно, что ваш компаньон, Виталий Петрович Левченко, мертв?
— Виталий?! Мертвый?! — произнес потрясенный Дмитрий, не веря в услышанное.
— Он найден в квартире на улице Терещенковской со следами насильственной смерти. Вы бывали в той квартире?
— Впервые слышу о ней. У него загородный дом в Конче-Заспе, там он и живет… Вернее, жил. Что с ним случилось?
— Как вы понимаете, у нас не просто беседа, это допрос, который необходимо запротоколировать. — Следователь кивнул одному из парней, и тот, присев к журнальному столику, достал из портфеля бланк и приготовился писать.
— Допрос?! На каком основании?
— Допрашивать вас буду как свидетеля. Поэтому, отвечая на вопросы, говорите только правду, так как за дачу ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность.
— Не пойму вашего желания среди ночи ехать ко мне для взятия свидетельских показаний. Меня подозревают в причастности к его смерти?! В таком случае без адвоката я не отвечу ни на один ваш вопрос!
— Мое столь позднее появление у вас означает, что я желаю вам причинить максимум неудобств.
— Вы в этом преуспели!
— Виталий Петрович Левченко был ведь не только вашим компаньоном, но и близким другом, родственником?
— Виталий — мой сводный брат… Был… После смерти нашего отца он сменил фамилию, взял фамилию матери. Отец был женат на моей матери, я родился, а он ушел к другой — у них родился Виталий. Его мать рано умерла от рака, и отец вернулся к моей матери. Вот такая у нас была итальянская история. Мы с ним с детства росли вместе… Эх, Виталий, Виталий…
— Неужели вы не заинтересованы в том, чтобы мы как можно быстрее нашли его убийцу? Мне необходимо задать вам всего несколько вопросов. Откажетесь отвечать — вызову вас завтра в прокуратуру повесткой, и там вы пробудете столько времени, сколько потребуется.
— Ладно, раз вы здесь, задавайте вопросы.
— Ваша фамилия, имя, отчество?
— Какая дурость — ввалиться поздним вечером в квартиру, а потом выяснять фамилию хозяина! — со злостью произнес Дмитрий.
— Прошу простить, но такая предусмотрена процедура, — пожал плечами следователь.
После заполнения шапки протокола следователь вновь заговорил о квартире на улице Терещенковской, назвал ее адрес, и Дмитрий снова подтвердил, что там не бывал. Дальше последовали вопросы о его взаимоотношениях с Виталием, бывали ли между ними ссоры, на что Дмитрий ответил: «Как у всех людей: иногда ссорились, но быстро мирились». Дальнейшие вопросы на эту тему показали, что следователю известно о драке в рабочем кабинете.
— Ну, нашло что-то на нас, дали рукам волю, что тут такого? Мы с ним быстро помирились.
— Это второй случай, первый был на яхте. Не так ли?
— Виталий там был очень пьян!
— Вы утверждаете, что с ним помирились. Уточните когда: после случая на яхте или в кабинете?
— В обоих случаях.
— Как объяснить, что вы после возвращения из путешествия на яхте ни разу не звонили Левченко?
— Я был в отпуске и к тому же уехал из Киева.
— Тем более непонятно, учитывая, что у вас совместный бизнес. Заместителю, Борису Вениаминовичу Струкову, вы звонили, а компаньону, который более других в курсе дел в вашей корпорации, — нет? Не показывает ли это, что вы все еще были в ссоре с Левченко?
— У нас с Виталием прекрасные отношения… Были… Он не отвлекал меня от отдыха, я его — от работы.
— Где вы находились с двадцать шестого по двадцать восьмое августа?
Дмитрий почувствовал, как внутри у него все заледенело. Он оказался в ловушке!
— Я был в горах, когда началась гроза. Очнулся в чужом доме, где и провел все это время.
— Назовите адрес этого дома, кто там живет и как с ними можно связаться?
— Не знаю. Дом находится высоко в горах. Фамилия хозяев Драгомысловские.
— Вы утверждаете, что до сегодняшнего дня не возвращались в Киев?
— Именно так.
— А куда вы выезжали на своем автомобиле утром двадцать седьмого августа и где находились до утра двадцать восьмого августа?
— Я никуда не выезжал, так как находился у Драгомысловских.
— Нам известно, что в пансионате вы пытались представить все так, будто бы ваш автомобиль брали без вашего ведома, но запись видеокамеры показала, что на автомобиле выезжали именно вы. Наш сотрудник находится в вашем пансионате, вы с ним разминулись, отправившись в Киев. Он вскоре привезет эту запись.
— На записи видно, что тот человек похож на меня, но это не я! — вскипел Дмитрий.
— Вы утверждаете, что вечером двадцать седьмого августа не были в Киеве, не встречались с Левченко в квартире на улице Терещинковской?
— Нет, нет и еще раз нет!
— У нас есть записи с видеокамер, расположенных рядом с этим домом на Терещинковской, где виден ваш автомобиль и мужчина, похожий на вас. Запись двадцать седьмого августа сего года. Как вы это объясните?
— Меня в это время здесь не было, кто-то воспользовался моим автомобилем. И этот кто-то специально загримировался под меня.