Темный Шквал
Шрифт:
— Ну ты же не знал, что они так отреагируют, — Аудроне снисходительно улыбнулась и отрицательно покачала головой. — Забудь, это не самое страшное, что бывает в жизни.
— Почему тогда, в Обители Инага, на тебе был синий тюремный комбинезон? — спросил он.
— Потому что я была там, где их носят, — она отвернулась.
— Долго?
— Это секретная информация. Ладно, Киаран. Спасибо за цветы. Не смею тебя задерживать.
— Я никуда не спешу, — ответил он. — Может, кофе вместе выпьем? Я видел здесь
Она опустила букет, а вместе с ним и голову.
— Чувство вины пройдет. Просто дай себе немного времени, — Аудроне обогнула его и пошла в подъезд. — Прощай, Киаран.
— Я вообще-то подкатываю, если ты не заметила! — громко бросил он ей в спину.
Она остановилась, а затем и обернулась к нему.
— Я думала, что это будет самое приятное и волнительное приключение в моей жизни… — у нее в глазах появились слезы, и они покатились по щекам. — Но разочарование… Оно убивает наши мечты.
— И кто тебя разочаровал? — он подошел к ней и остановился напротив.
— Ты, — прошептала она.
— Говоришь загадками, как трансгрессир.
— А я и есть трансгрессир, — слезы продолжали течь и падать на блузку.
— А я модельер, — ответил он.
— Я знаю, — она пожала плечами. — Вчера поняла.
— И как же мне заслужить второй шанс? — произнес он.
— У меня нет ответа на твой вопрос.
— Тогда… — он задумался, глядя в ее слезящиеся зеленые глаза, — тебе стоит промолчать.
Киаран наклонился к ее губам и замер в сантиметре от них.
— Ты не выходишь из моей головы… — прошептал едва слышно.
— Это чувство вины пройдет, я же сказала.
— Дело не в нем. Ты не выходишь из моей головы вот уже четыре месяца, — ответил он и поцеловал Аудроне.
Она стояла на берегу океана Sahadelli. Единственного на Дженерии, где вода не бирюзового, а сиреневого цвета. И легкий ветерок трепал ее волосы.
— Попалась! — Киаран появился за ее спиной и обнял.
Ладони пригладили ткань длинного платья на круглом животе и замерли, ощутив ответный удар ножкой.
— Звонил мой отец, — Киаран зарылся носом в длинные волосы Аудроне. — Изъявил желание приехать к нам в гости. Я сказал, что сначала поговорю с тобой о том, хочешь ли ты вообще видеть его в нашем доме.
— Он пытается наладить с тобой отношения.
— Он едва не запер тебя в «Теневом Дворе», когда узнал, что мы встречаемся, — напомнил Киаран. — Если бы не вступился Эйзор, я не знаю, чем бы все закончилось.
— Но Эйзор же вступился. И Орландо меня не запер, — она улыбнулась, глядя на волны перед собой.
— Но уволил с работы!
— Да я только и мечтала, чтобы удрать оттуда. Не люблю я Эвлеру. Она планета-пленница, которая неустанно борется за свободу с помощью землетрясений. И всегда проигрывает человеку и его стремлению
— Это еще сезон бурь не настал. Кто знает, может после первой бури ты соберешь вещи и попросишь переехать на Луиту? — он начал водить носом вдоль ее шеи, и Аудроне тут же сомлела.
— Не захочу, — уверенно ответила она. — А твой отец пусть приезжает. Я приготовлю для него равнерийский острый суп и добавлю в кофе мочегонное. Чтобы не расслаблялся.
Киаран в ответ на это только рассмеялся.
Одна из параллельных реальностей. Три месяца после исчезновения Аудроне номер шестнадцать.
— Ты сегодня один? — удивился Тартас.
— Где мох? — Вильям терял терпение.
Он добирался до его пещеры больше двух часов, а еще предстояло засветло домой вернуться.
— Здесь, — Тартас шмыгнул за поворот и принес увесистый холщовый мешок. — В этот раз меньше обычного собрали.
— Спасибо и на том, — Вильям передал Тартасу мешок с сушеной рыбой и сетку со свежей. — Твой друг зачастил к Око бегать. Кое-кому из наших не нравится, что она водит дружбу с эфонцем.
— Хорошо, я предупрежу его, — Тартас сел и подпер спиной стену. — Но вряд ли из-за этого он перестанет бегать к твоей подружке.
— Его убить могут, — настаивал Вильям.
— За то, что он эфонец? — хмыкнул Тартас. — Или за то, что в горах живет?
— Мы поделили территорию. Вы не суетесь к нам, а мы не лезем к вам.
— Ну, это ты сейчас в моем доме стоишь, а не я в твоем, — пожал плечами Тартас.
Вильям медлил. Уже в который раз, когда он приходил к нему, один вопрос не давал Вильяму покоя. С кем же спал этот разукрашенный?
— Ты один здесь живешь? — внезапно спросил он, продолжая топтаться на месте.
— Да.
— А девушка твоя… — Вильям осекся.
— Я гей, — равнодушным тоном сообщил Тартас.
— Ясно, — протянул Вильям.
— Око сказала Дону, что ты тоже гей, — Тартас повернул к нему голову, глядя снизу-вверх.
— Ну и что с того? — пробурчал Вильям, стараясь не смотреть в абсолютно черные глаза, светящиеся медными дисками радужек.
— Ничего, — Тартас отвернулся.
Разговор явно не клеился. С Вильямом такое случалось впервые. Обычно он не напрягался с поиском подходящих слов. Даже не смотря на потерю глаза, его лицо по-прежнему осталось смазливо-привлекательным, что притягивало жаждущих развлечься. Вот только Вильяму они претили. Воротило от заигрываний и попыток понравится ему. По этой причине секс у Вильяма в прямом смысле «остался в прошлой жизни». Но сейчас… В эти месяцы после странного знакомства с равнерийцем, мысли о возможной близости с этим эфонцем донимали его не только по ночам, но уже и днем.