Тёмный трубач
Шрифт:
XIII. Малаборн, морское чудовище и великан Аграпут
Случилось так, что дорогу в Вавилон пересекала глубокая река, полноводная и быстрая, и ее течение показалось Ивону настоящей ловушкой. Нигде не было видно ни моста, ни какой-нибудь переправы для путников. Молодой рыцарь, вооружённый мечом, со щитом и в кольчуге, понял, что ему не переплыть эту реку — он сразу же камнем пошел бы ко дну. Ивон сел на речном берегу и стал смотреть в бурлящую глубину могучего потока.
Немного погодя его зоркие глаза разглядели какое-то странное волнение воды — будто бы огромное существо поднималось
Ивон поразился невиданному существу, и его удивление возросло еще больше, когда речное чудовище обратилось к нему с человеческой речью:
— Эй, Ивон из Бордо, французский рыцарь, я — Малаборн из Волшебной страны, посланный сюда Королем Обероном тебе на подмогу!
Ивон соскочил с обрыва к самой кромке воды и разглядел совсем близко от себя длинный блестящий хвост Малаборна, которым тот пользовался с такой же легкостью, как Ивон своими двумя ногами.
— Кто ты, человек или чудовище? — спросил юноша из Бордо.
Малаборн засмеялся:
— Я ни то и не другое, рыцарь! Я должен был принять этот облик, потому что нарушил законы нашего царства, неподвластного смерти. Тысячу долгих лет я должен расплачиваться за свою вину и жить в пределах человеческого мира и вашего времени. Из этих лет я уже прослужил полных девятьсот пятьдесят, а теперь мы вместе с тобой переправимся через эту реку — сюда, Ивон!
При этих словах Малаборн хлопнул в ладоши, и звонкий звук хлопка разнесся далеко по реке. Тут же из воды сама собою появилась очень красивая и прочная лодка, отлично приспособленная для переправы через стремительную и бурную реку.
Ивон повел на палубу лодки своего коня, который упирался и громким ржанием протестовал против опасного плавания. Но юный рыцарь успокоил животное многими ласковыми словами, и в конце концов конь и юноша очутились на борту. Малаборн схватил своими белыми зубами веревку, привязанную к носу лодки, и быстро поплыл через полноводную реку с такой ловкостью, как не смог бы никто из людей. Скоро Ивон оказался на другом берегу потока.
Как только они причалили к берегу и высадились на землю, рыцарь принялся горячо благодарить Малаборна. Но человек-рыба только покачал головой и сказал в ответ юноше:
— Нет, не благодари меня за это, Ивон из Бордо. За услугу, которую я тебе оказал, последние пятьдесят лет срока моего наказания простились мне. Теперь я свободен и могу возвратиться в мою страну. Прими лучше мою горячую благодарность! Когда мы снова встретимся с тобой, я уже буду занимать свое законное место рядом с Королем Обероном, в свите его рыцарей. Поэтому я хочу пожелать тебе удачи, и пусть она сопутствует тебе всегда!
С этими словами Малаборн нырнул в реку и пропал из виду, хотя Ивон дважды или трижды окликнул его. Ивон остался совсем один на чужом и мрачном берегу. Поехав по дороге вперед, он очутился в совершенно пустынном краю, и вокруг него не было ни одного живого существа или хотя бы растения.
Но как только он проехал примерно половину лиги, на земле показались следы ступней. Эти следы были так огромны, что не оставляли никаких сомнений — здесь прошел либо великан, либо чудовище. Поэтому Ивон не особенно удивился, когда, объехав вокруг совершенно голой каменной скалы, он обнаружил перед собой сидящего на песке великана, который точил о камень огромный свой меч.
Это был великан Аграпут, брат того самого Ангалафара, которого убил Ивон. Как только великан увидел перед собой рыцаря, в глаза ему бросилась кольчуга, в которую он был одет. Аграпут решил, что юноша едет с каким-то поручением от Ангалафара, и крикнул Ивону оглушительным, как боевая труба, голосом:
— Как поживает мой брат Ангалафар? Зачем он послал тебя сюда?
Эхо загудело в скалах. Ивон ответил великану как сумел, быстро сообразив, что к чему:
— Ангалафар покойно отдыхает в Дунотэре (что было правдой, потому что гигант покоился с миром, похороненный на крепостном дворе), а я скачу в Вавилон.
Но о своем задании Ивон не сказал ни слова, потому что мог говорить только чистую правду. Он постоянно помнил о том, что случится, если он солжет.
— Это хорошо, что судьба привела тебя сюда, — прорычал Аграпут, — потому что я держу в большом страхе все окрестности Вавилона, и раз мой брат дал тебе свою кольчугу, мне ничего не остается, как дать тебе вот это.
И великан протянул молодому рыцарю кольцо червонного золота, которое снял со своего пальца. Кольцо было таким большим, что Ивону пришлось надеть его на запястье.
— Покажи это кольцо любому, кто осмелится преградить тебе дорогу в Вавилон! Гауд, эмир Вавилонский, должен мне дань за полгода, и ты можешь потребовать у него эту дань, когда выполнишь поручение моего дорогого братца!
Ивон пообещал выполнить просьбу Аграпута и повернул коня на свою дорогу. Вокруг запястья Ивона сверкало толстое кольцо Аграпута.
Скоро мрачная и необитаемая пустыня осталась позади, и герцог Ивон оказался в приветливой зеленой деревне, где вдоль дороги росли роскошные фруктовые деревья, а на полях трудились крестьяне. Ивон переночевал в этой деревне и дал отдохнуть своему усталому коню. Юноше вспомнилось все, что довелось ему пережить с тех пор, как он уехал из Бордо. Как только ему на память пришел родной дом, он почувствовал, что из глаз у него потекли слезы, а сердце его сжалось от боли и тоски. Ивону захотелось увидеть свою нежную матушку, герцогиню Акли (не знал молодой рыцарь, что теперь она лежит в сырой, могиле), и своего младшего брата Жерара, который правил теперь в Бордо с большой жестокостью.
XIV. Как Ивон солгал и каком его из-за этого постигла беда
Одетый в кольчугу Ангалафара, с кольцом Аграпута на руке, Ивон подъехал к воротам Вавилона. Первому стражнику рыцарь показал кольцо, ничего не ответив на его расспросы, а страх перед Аграпутом во всем городе был так велик, что Ивона свободно пропустили сквозь ворота. Но когда герцог Бордо подъехал ко вторым воротам, стражники преградили ему путь копьями и потребовали ответить: кто он такой и зачем едет в Вавилон. Французский рыцарь коротко ответил, что его зовут Ивон и что он едет по важному делу к эмиру Гауду. Затем он вытянул вперед руку, чтобы стражники увидели на его запястье кольцо великана. Сарацины низко поклонились ему, но продолжали загораживать перед Ивоном путь. Один из них сказал: