Тёмный трубач
Шрифт:
— А сейчас займись провизией. Двойной рацион.
Роун неохотно повиновалась.
Только сейчас она почувствовала, что очень устала, эффект освежителя заканчивался. Даже если по счастливой случайности ей бы и удалось сбежать из лагеря, ей не хватит сил добраться до Хитерхау. Да и какой смысл бежать без станнера? Роун достала тюбики и контейнеры. Двойной рацион? На секунду она отвлеклась от своих проблем. Вошёл Сандар. Загрузив поднос провизией, Роун вернулась к кому.
— Не могу понять, почему они молчат! Мы же подали экстренный сигнал. Они не могли
— У одного дисторта осталось четверть запаса энергии. — Сандар сваливал ящики на пол. — Остальные работу закончили. Где-то есть утечка энергии. Не может быть, чтобы так скоро понадобилась полная перезарядка.
— Мы ничего не знаем об установке. Вполне возможно, она тянет энергию из любого источника, находящегося поблизости.
— Но если это так, — обрадовался Сандар, — то можно сделать и наоборот. Мы можем качать энергию из неё. Даже построить целую силовую стену, пока мы сидим здесь, ожидая сигнала.
— Слишком большой риск, — покачал головой его отец. — Но ты навел меня ещё на одну мысль. Мы не сможем подзарядить дисторты, потому что подвергнем опасности передачи нашего кома. А оставаться здесь, в незащищённом лагере — это мне тоже не нравится.
— Взорвать лагерь и перейти в другое укрытие? — предложил Сандар.
— Возможно. Если бы только нам не надо было ждать сигнала.
— Пока в лесу нет ничего подозрительного, — дополнил Сандар, — мы можем вернуться к пещере и у входа установить репеллер. Они ведь нашли свою Корону, вряд ли они вернутся.
Роун разделила контейнеры с едой, забрала свою долю. Сидя в своём отсеке, Роун почувствовала, что ей смертельно хочется спать. Но несмотря на это, она упорно продолжала жевать. К концу трапезы Роун пришлось сдаться, и сон сморил её.
Роун часто видела сны. Во сне она побывала в таких удивительных местах, что многие из них были гораздо более странными, чем далёкие миры. Но этот сон был самым ярким и запоминающимся из всех виденных ею.
Как будто бы она входила в комнату, похожую на комнаты в посольстве Гастонхау. Там были кресла с высокими резными спинками, стены были драпированы богатыми коврами, изображавшими сцены охоты. Все вещи в комнате были старинными, вековая пыль лежала на мебели.
Роун так отчётливо видела комнату, как будто она сама там была. Вот перед ней длинный стол из темно-красного камня с изумрудными прожилками. На столе стояло золотое блюдо, нож, вилка и ложка — всё сделано из золота и украшено драгоценными камнями.
Необычно далеко стоял второй прибор. Он был сделан из серебра. Комната была пуста, но в воздухе витало ощущение, что здесь кого-то ждут. И Роун с нарастающим волнением ожидала, как произойдет нечто важное.
В дверях появился мужчина в расшитой ливрее. Он почему-то шёл спиной, постоянно хлопая тому, кто следовал за ним. А это была роскошно одетая дама, одной рукой она легко придерживала пышное платье, в другой — держала пурпурный веер из перьев.
Платье с тесным лифом и глубоким вырезом было темно-пурпурного цвета, кружева светились серебряными нитями. На шее красовалось причудливое ожерелье, волосы были собраны в высокую причёску, в ушах сияли крупные серьги с чёрными камнями. Сомнений не было — вошла Королева Людорика.
За ней следовали две дамы, одетые в серое и черное. Их головы были покрыты густой черной вуалью.
Одна из них встала возле стола, напротив Королевы, а другая осталась в дверях. Появился Граф Реддик. Его костюм был также темно-пурпурного цвета. Реддик подошёл к столу, церемонно помог Королеве сесть, а потом сел сам на почтительном расстоянии.
Дама, стоящая у дверей, принесла поднос, на котором стояли два кубка в форме фантастических животных, фигуры которых Роун видела во дворе в Хитертау. Дама наполнила кубки из стоящего на подносе графина, и тут же послышались металлические шажки: это шли кубки, один к Людорике, другой к Реддику.
Внесли поднос. Королева и Граф принялись за еду. Роун видела, как двигались их губы, и поняла, что они разговаривают, но почему-то до неё не доносилось ни звука. Когда тарелки опустели, Реддик достал какой-то свиток, разгладил его на столе и принялся читать вслух. Роун не могла видеть буквы, но разглядела алые и чёрные ленты свитка, скреплённые печатью.
Королева откинулась на спинку кресла и медленно обмахивалась пурпурным веером. Куда-то исчезла живость её глаз, искренность взгляда. Лицо Королевы выглядело застывшей маской под причудливой башней причёски.
Закончив читать, Реддик вопросительно взглянул на Людорику. Роун показалось, что он ожидал какой-то реакции: возражений или же замечаний. Но Королева только взмахнула веером. Из тени появился лакей, взял у Графа свиток и положил его перед Людорикой. Очевидно, что Королеве было всё равно, что содержал свиток, и что хотел от неё Граф.
Похоже, Граф повторил свою просьбу — его губы задвигались опять. Впервые за всё время Людорика ответила ему. Ни один мускул не дрогнул на её лице, зато лицо Реддика зарделось. Возможно, он пытался сдержать гнев.
Но, по-видимому, возразив Графу, Королева развернула свиток и застыла на несколько секунд, перечитывая его. Потом она заговорила вновь.
Одна из дам появилась с подносом, на котором стоял небольшой ящичек. Людорика открыла его, опустила туда большой палец правой руки, а потом приложила его к свитку: на бумаге остался чёрный отпечаток. Затем она опустила палец в маленькую ванночку с водой, принесённую второй дамой.
Оставив свиток на столе, Королева встала и проследовала из комнаты, не глядя на Графа, как будто он стал невидимкой. Реддик немедленно схватил свиток, спрятал его за пазуху и быстро вышел из комнаты.
Роун попыталась проснуться. Только что она была свидетельницей реальных событий, как будто какая-то магическая сила перенесла её в замок.
Внезапно комната исчезла. Вместо неё Роун на секунду увидела знакомое лицо.
— Роун! — человек грубо тряс её.
— Нелис!