Тёмный трубач
Шрифт:
Трудно было сказать. Возможно, виновато было всё то же влияние Клио, заглушающее в ней голос разума. Роун встряхнула головой. Невозможно было подобрать название эмоциям, захлестнувшим её здесь и заставившим пойти против всех правил.
Взяв с собой пакет со снаряжением, прибор ночного видения, Роун перешагнула через дымящийся репеллер и пошла на встречу новой жизни, единственно предназначенной для неё, хотела она этого или нет. Теперь, когда она свободна, куда же ей идти? Только в Хитерхау. В местном костюме (в лагере для неё так и не нашлось комбинезона) вполне можно
Ведь это владения Реддика. Туда-то и отправят пленников. Несколько часов спустя Роун, как и раньше, притаившись на вершине горы, наблюдала за замком и деревней. Окна домов были темны, на улицах не было ни души.
Подождав ещё немного, Роун услышала необычный для ночи звук, он нарастал, и вскоре появилось двое всадников. Всадники ехали не спеша, и звук копыт их двурогов отдавался эхом на булыжной мостовой. У ворот замка они остановились. Один из них протрубил в рог, нарушая тишину ночи. Во двор высыпали люди, двое сразу бросились открывать ворота. Спешившись, один из всадников направился к ближайшей башне.
Роун перевернулась на спину и взглянула на светлеющее небо. Приближался рассвет, а она ещё ничего не успела сделать. Наверное, лучше спуститься в деревню.
В окнах некоторых домов появился свет — звук рога сделал своё дело. С главной башни раздался ещё один сигнал. Солдаты во дворе построились, образуя ряды. Роун накинула капюшон и бросилась вперёд. Когда её ноги ступили на булыжник короткой улицы, из домов к замку стягивались люди, многие захватили с собой фонари. Ворота замка были широко распахнуты, по обе стороны стояли стражники.
Из обрывков разговоров Роун поняла, что такой сигнал подаётся лишь в особых случаях, и что никто не знает, что случилось.
«Война! Эти Вордейнцы — они всегда завидовали нам!»
«Нет, самая страшная угроза идёт с запада — Лейкстан. С тех пор, как их Король заново женился, отношения испортились.»
«А может, прочтут указ Королевы. Она ведь только взошла на трон.»
— «Ради указа нас не стали бы вытаскивать из теплых постелей. Наверное, произошло что-то страшное.»
Под туникой пальцы Роун сжимали металл её единственного оружия. Толпа уплотнялась.
В третий раз прозвучал сигнал и постепенно во дворе воцарилась тишина. Как будто из ниоткуда появились трое мужчин, одетые в форму офицеров Графа Реддика. Один из них, видимо, старший по званию, достал из плаща свиток. Роун в отчаянии закусила нижнюю губу. Она сразу узнала этот документ — она видела его во сне.
— «Знайте все, кто давал клятву верности Ледяной Короне Ревении… — медленно, с нарочитой ответственностью, читал офицер, — по истечении этого дня Мартина, в трёхсотпятидесятом году со времён Хранителей, в правление Королевы Людорики из Высшей семьи Сетгер, провозглашается, что некий Нелис Имфри, из Семьи Имфри-Манхольм, лишается звания Полковника армии Ревении, а также всех привилегий, предоставленных ему покойным Королём Никласом, взятым Хранителями в мир вечности.
Вышеуказанный Нелис Имфри, отлученный от двора и армии Ревении, несет наказание как предатель Короны, так как его вина в совершении государственной измены полностью доказана.
Приговор будет приведён в исполнение в замке Хитерхау, владении благородного лорда и любимого брата Графа Реддика.
Волей Короны, подписано — Людорика, Королева Ревении.» — Офицер передал свиток другому и объявил:
— Так повелела Королева! Да будет так!
Через минуту его поддержали нестройные голоса толпы. Послышался чей-то приглушённый шёпот, как будто люди, на словах поддерживающие указ, всё ещё не могли оправиться от удивления.
Роун как можно незаметнее пробиралась вперёд сквозь толпу. Она сама не знала, что может сделать, чтобы изменить будущее. Но с каждой минутой у неё возрастало желание овладеть ситуацией.
И вот она уже стояла в первом ряду, рядом со стражниками, видимо, поставленными для устрашения толпы. На площади воцарилась тишина.
Второй раз в жизни Роун охватил всеобъемлющий страх. Первый раз так было на одной планете, где ей пришлось наблюдать ритуальное убийство. На площадь вывели осуждённого. Его руку поддерживала перевязь, в свете фонарей лицо его казалось осунувшимся, постаревшим, как будто он провёл в тюрьме несколько лет.
Стражники привезли небольшую металлическую клетку. Помещённый в неё пленник не мог ни сидеть, ни стоять, пребывая в скрюченном положении.
Душераздирающе завизжали металлические канаты и клетка поднялась на высоту стен.
Стоявшие на парапете в ужасе расступились. У клетки остался один часовой. Тихо переговариваясь и пряча глаза, люди стали расходиться. Роун пребывала в нерешительности. Что делать? Уйти вместе с жителями деревни? Ясно одно, по их мнению, из клетки ему не сбежать. Именно поэтому остался всего один часовой. И в эту минуту Роун сделала свой выбор.
Направив инструмент в сторону башни, где над входом красовался огромный герб, Роун с силой нажала на кнопку. Края герба засветились и с ужасным грохотом он обрушился вниз. Послышались крики — железная махина придавила человека, читавшего свиток. Со всех сторон к месту происшествия бежала стража.
Роун бросилась к лестнице, ведущей на сцену. В любой момент её могла сразить пуля. Но ей удивительно везло. Воспользовавшись суматохой и паникой, Роун мчалась со всех ног. Часовой, охранявший клетку, был полностью поглощён происходящим во дворе. Подбежав к нему сзади, Роун применила один из своих любимых рукопашных приёмов. Часовой беззвучно осел на землю.
При помощи того же инструмента Роун расплавила прутья клетки. Это было чрезвычайно сложно — ведь энергетический луч мог задеть пленника!
Наконец, люди во дворе опомнились и побежали на выстрелы. Роун распласталась по стене и лихорадочно продолжала работать. Эти несколько секунд, казалось, превратились в вечность. Но вот металл поддался.
— Вы можете выбраться?
За всё это время полковник не издал ни единого звука. А вдруг он в бессознательном состоянии, вдруг рана его стала хуже? В таком случае, Роун не представляла, что ещё она может сделать. Сейчас всё зависит от того, способен ли он передвигаться.