Тёмный трубач
Шрифт:
Я рассматривал подзаряжающее устройство, стараясь вспомнить все необходимые действия. Подошла Гита.
— Вир, эти животные — все мутанты?
— Думаю, да.
— А насколько они разумны?
Я пожал плечами. Это невозможно оценить без лабораторных записей. Истробен, несомненно, проявил разум, пытаясь привлечь наше внимание к заключенному в клетке. Мы все, конечно, слышали рассказы о звериных отрядах — животных, работавших вместе и под руководством обученных людей. Рассказывали и об использовании их в войне. Животные
В клетках находились двадцать животных пятнадцати различных пород; некоторые были мне совершенно незнакомы. Пять погибли, среди них два — незнакомых. Оставшиеся в живых разбредутся по заповеднику, но испытания, для которых они предназначались, никогда не будут проведены. Я желал им добра, но решил, что нас они больше не касаются.
— Не знаю, — ответил я на вопрос Гиты. — Может, их сюда и прислали, чтобы проверить, на что они способны, — продолжал я, распутывая проводку.
— Они опасны?
— Нет. Это было предусмотрено. О себе могут позаботиться, но они не агрессивны. Нормальные животные — дикие — не привыкшие к человеку. Некоторые районы заповедников нельзя посещать без искажающего поля и ультразвука.
— А тот бородавочник?
В первое мгновение я не понял, о чём она говорит: это было уже далёким прошлым.
— Какой?
— Которого мы видели у коммуникатора. Вир, это был мутант?
— Всё возможно…
Она энергично кивнула.
— Знаешь, когда командующий улетел и все говорили, что покончили с военными проектами, многие лаборатории больше не докладывали в центр о своих работах.
Верно. Но при чём тут бородавочник? Я спросил её об этом.
— Не знаю. Но Прита продолжает вспоминать о нём. Она говорит, что он следил за нами, что мы ему не понравились…
— Даже если так, а я в это не верю, — ответил я, — это животное за горами на севере и далеко от любого поселка. Оно нам не опасно.
— Но, Вир, если все… — она заколебалась, потом продолжала, — если все, кроме нас, мертвы, мутанты могут стать разумным населением планеты.
Возможно, но пока об этом можно не думать.
— Мы не знаем, все ли мертвы, — решительно ответил я. — Завтра отправимся на разведку. Как только найдём подходящую тропу, двинемся в путь. И скоро ты будешь дома.
— Не хочу, Вир. Если Кинвет похож на Фихолм…
— Приближается зима. Мы должны вернуться до того, как закроется перевал, — продолжал я, как бы не услышав её.
Я не знал, что ей ответить: я чувствовал то же самое. Лучше перезимовать в Батте или в каком-нибудь пункте рейнджеров, чем возвращаться в мёртвый Кинвет. Нельзя привести детей в город, полный призраков, и оставить их там. Не все родители были так далеки от детей, как Аренсы. Те, у кого были близкие отношения с родителями, не должны увидеть, что с ними случилось, если Кинвет постигла судьба Фихолма.
— Вир, смотри! — она схватила меня за руку и показала на Гурий Рог.
Скала использовалась рейнджерами как наблюдательный пункт: оттуда открывался прекрасный вид на окружающую местность. Незадолго до этого я велел Теду туда подняться, и теперь он яростно размахивал руками, указывая на север. Я знаком велел ему спускаться, а сам побежал к подножию скалы.
— Флиттер… разбился… на холме к северу… — он тяжело дышал. — Горит!
Тот, что пролетал над нами накануне? Разбился и горит — мало надежды спасти экипаж.
— Сабиан, медицинскую сумку! — За нами стояла Аннет. — Тед, мы сможем добраться туда на машине?
Тед с сомнением покачал головой: — Не знаю, там очень круто. Но можно вскарабкаться…
— Куда это вы направляетесь? — спросил я.
— Люди на борту! — Аннет смотрела на меня так, будто у меня выросли рога бородавочника. — Они ранены. Надо торопиться!
Я понял, что никакие возражения не остановят её.
Глава 12
— Тед, ты остаёшься… будешь дежурить. — Аннет не остановить, раз она считает это своим долгом, но должен же быть какой-то порядок.
Я думал, Тед станет возражать. Ничего подобного. Ни следа упрямства, как бывало до похода в пещеры. Он кивнул, и я протянул ему запасной станнер.
— Оставайся в укрытии. Ты знаешь, что делать.
Я не стал вдаваться в подробности — высокая оценка. Он опять кивнул.
Аннет уже надела на плечо медицинскую сумку и пошла в направлении, которое указал Тед. Пришлось поторопиться, чтобы догнать её. Проводник нам был не нужен. В сумерках невозможно не заметить пламя. Аннет торопливо шла по бездорожью, и я не пытался успокоить её. Довольно скоро она сама замедлила шаг и остановилась, тяжело дыша после крутого подъёма. Пришлось переводить дух, прежде чем идти дальше. Я шёл рядом. Катастрофа была ясно видна. Флиттер ударился о скалу. Как будто рука великана смяла его, отбросила в сторону и подожгла.
— Тут никто не мог уцелеть, — сказал я.
Её тяжёлое дыхание напоминало плач. Я продолжал:
— Возвращайся…
— А ты?
Она не смотрела на меня: глаза её всё ещё были устремлены на сцену крушения, как будто она не могла оторваться.
— Посмотрю…
В глубине души я считал, что путешествие к этой груде лома совершенно бесполезно.
— Ну… хорошо…
Аннет была потрясена. Я не видел её такой с тех пор, как она наткнулась на завал в пещере и поняла, что мы отрезаны от поверхности. В жизни Бельтана так редко встречались насилие и трагедии, что нам не часто приходилось сталкиваться со смертью. Она видела, как умирал Лугард, но в Фихолме не была, и рассказ о мёртвом городе не стал для неё реальностью. И теперь она как будто сломалась.