Тёмный властелин желает развлечься
Шрифт:
Когда я осталась полностью обнаженной, то я на всякий случай повернула голову так, чтобы отслеживать Маору — что он сейчас делает, не открыл ли глаза. Но мужчина не двигался, и на его лице за всё время не дрогнул даже мускул. Будем надеяться, что он до самого конца останется джентльменом и полежит спокойненько.
— Ой, а что это? — внезапно воскликнула одна из девушек с забавным курносым носиком. Она, надевая на меня белоснежную рубашку из тонкой ткани, случайно задела тыльной стороной ладони мои волосы, и я ощутила, как мои пушистые
А ведь точно! Я бросила взгляд в зеркало — в нем не отображались сейчас ни хвост мой зловредный, ни пушистые ушки, ни даже ошейник. То есть всё это время я была под иллюзией Маору. Который специально наложил её на меня. Вот ведь… Я и не обратила на это свое внимание, а он подумал заранее!
Насчет «ушей» я сразу отшутилась, и получилось у меня крайне неправдоподобно, но девушки на это или не обратили внимание, или поверили в мою сочиненную на ходу чепуху о непослушных волосах и воздействии на них магии. А вот с хвостом я была крайне внимательна: чтобы его точно никто не задел и не почувствовал, я, нагнувшись, якобы почесать лодыжку, обмотала его вокруг ноги и аккуратно наступила на кончик.
Но вернемся к моему спутнику по этому приключению. Что же мне с ним делать-то? И спасибо хочется ему сказать и одновременно со словами благодарности, слетающими с моих губ, убивать, причем с особой жестокостью! Ну и как мне быть-то? Пожалуй, что сначала я его поблагодарю, а потом с чистой совестью воплощу свою месть в жизнь… Правда, положа руку на сердце, могу сказать, что вряд ли она будет такой уж коварной. Всё-таки пусть он и гад, но делает так много для меня, хоть я об этом и не прошу.
Но «спасибо» я сказала ему не сразу, не хотела тревожить его сон или дрему, да и, чтобы он открывал глаза, я тоже не хотела. Однако стоило нам только выйти из темного помещения магазинчика на свет, а за нами закрылась дверь, оставляя за ней довольную продавщицу со значительной стопкой золотых за проданный нам наряд и сверкающих широкими улыбками девушек, я, взяв его за руку, прошептала, стараясь заглянуть в его изумрудные глаза:
— Спасибо тебе. За всё.
На что он, до этого глядящий по сторонам, прищурив один глаз и наклонив голову немного на правый бок, смерил меня внимательным взглядом:
— Ну и кошмарная одежда, — выдал он наконец-то, и мое солнечное настроение, от красивых вещей, прекрасной погоды и того, что я скоро поем, вмиг рухнуло в пучину.
— Это почему это? — я недоуменно посмотрела вниз, проведя ладошкой по красивой шелковистой ткани с изысканным узором, на кончики мягких туфелек, выглядывающих из-под длинных полов платья.
— Тебе бы… нечто более, — Маору повернулся ко мне лицом и теперь склонил голову на левый бок, — открытое сверху. Да и ножки у тебя ничего. А так — обрядили как старуху.
На лицо ещё тряпки не хватает.
— От тряпки на голову я отказалась, — пояснила я, вспоминая про платок в тон платью, от которого мне по понятным причинам, а именно лишней пары ушек, пришлось сразу и напрочь отказаться. — Но… зачем ты тогда за это заплатил? — меня сейчас снедало недовольство, однако от похвалы за ножки, моё лицо невольно расплылось в довольной улыбке.
— Но, как я погляжу, тут все в таких ходят, — он проигнорировал мой вопрос, будто и не слышал его, — так что пока сойдет. Когда вернемся на Армадан, закажем тебе что-нибудь, что мне понравится. Хоть мой портной и шил только на меня, но, думаю, справится и с вещами для тебя… — и под нос себе пробубнил: — Иначе буду искать нового, не с кривыми руками.
— Ты просто невозможный мужчина! — я покачала головой, опять не зная злиться мне, что эти вещи ему не понравились, и он уже одевает меня по своему разумению, или радоваться, что меня похвалили за красивые ножки, купили одежду, причем дорогую, и готовы одевать и дальше в нечто изысканное, правда, возможно, только с его точки зрения таковое — может, это, вообще, мини-бикини и прикрывает только трусики, да и те только наполовину. Ну да ладно, до возвращения на его планету у меня ещё есть время, которое сейчас утекает сквозь пальцы как песок, пока я думаю о всяких глупостях…
— Сочту это за комплимент, — он усмехнулся и, задорно подмигнув, вызвав очередной диссонанс в моих мыслях, перехватил мою руку, которой я держалась за его пальцы, и, покрепче сжав ладонь, потянул куда-то.
— А куда мы идем? — подстроившись под его широкий шаг, я огляделась по сторонам. — Шантаэр ведь у нас припаркован совсем в другой стороне.
— Припаркован? — переспросил Маору. — Опять странное слово, но ты права.
Шантаэр остался в переулке, я потом его подзову…
— Подзовешь? — теперь пришла моя очередь переспрашивать, но я, в отличии от мужчины, рассчитывала на ответ.
— Да. Мы с ним связаны — я могу передавать ему свои мысли и отдавать приказы, а он может проецировать мыслеобразы или же то, что он видит и слышит.
Ну, вот, мои подозрения и подтвердились. Конь рогатый меня самолично сдал! Вот подлюка! Не будет ему тортика! И мяса свежего, или что он там ест, тоже не будет! Будет сидеть на одной траве, причем жухлой, с-с-скотина…
— Ясно, — протянула я задумчиво, мысленно затачивая карандашик и отмечая в блокнотике новый пунктик: «придумать, как отомстить рогатому коню». — Ну и куда мы идем, ты ведь так и не сказал.
— Потому что кто-то меня опять перебил. Мы идем есть. Должен же быть в этом городе приличный ресторан. А то я голодный, да и ты всё ноешь, я даже слышу, как твой желудок воет… И меня это жутко бесит! — на это я только тяжело вздохнула — опять Мао в своем репертуаре! Но через пару мгновений, когда до меня дошло, что скоро я буду вкусно кушать, я оживилась и вырвалась вперед, и попыталась мужчину тянуть вперед. Но эти попытки были сродни с тем, что я бы попробовала кирпичную стену подвинуть.