Тень Арднейра
Шрифт:
Еще крошечный шажок сквозь бурлящее людское море.
К алтарю.
Ритуал, ничего не поделаешь.
– Готов ли ты отдать жизнь Первородному пламени, что бережет твое племя?
И тогда она услышала сквозь рев верующих:
– Нет. Будь ты проклята!
Это было что-то новое; до сих пор Тэут-Ахи не сталкивалась ни с чем подобным. На смерть шли покорно, понимая, что спасение рода человеческого – в огне. Она взглянула в черные глаза человеку, и не увидела в них ничего, кроме ненависти.
Тогда… Тэут-Ахи впервые за много
– Разве не должен ты любить свою богиню? – она наклонилась и прошептала это на ухо замершему смертному, – разве не должен ты радоваться своей участи?
– Истинным богам не нужна кровь, – нахал окатил ее волной ледяного презрения, – настоящие боги сильны и без приносимых жертв. Если это не так, то богам уже нет места под солнцем.
Тэут-Ахи даже улыбнулась. Покорность утомляет однообразием, а когда встречаешь что-то новое, хочется испить его до дна.
– Освободите жертву, – сказала она верховному жрецу, – я забираю его в бездну. Туда, где полыхает Первородное пламя.
Наверное, тогда она совершила свою первую ошибку.
…Тэут-Ахи проснулась от странного, неприятного ощущения собственной беззащитности. Она быстро села, нашарила Жало Ужаса, но не спешила его поднимать из травы. Чужие, любопытные взгляды иголочками кололи спину меж лопаток.
Любопытно, долго они еще будут глазеть на нее?
Тэут-Ахи убрала руку от теплого, шершавого древка. Отбросила за спину тяжелые косы и, как ни в чем не бывало, принялась завязывать на бедрах кусок полотна. Который, кстати, она незаметно позаимствовала в близлежащем селении.
«Ну, чего же вы ждете?»
Наконец у невидимых наблюдателей лопнуло терпение. Зашелестели кусты, и один за другим к запруде выбрались трое мужчин в простых полотняных рубахах и штанах. Они остановились в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, пожирая глазами древнее ожерелье Тэут-Ахи… Ну, или то, что оно слегка прикрывало.
В свою очередь, оглядев незваных гостей, она спросила:
– Чего надо?
– Эммм… Госпожа… Что вы тут… да еще… – он запнулся и даже слегка покраснел, – да еще в таком виде?!!
– Не ваше дело, жалкие смертные, – ухмыльнулась Тэут-Ахи, поднимаясь.
Она была ничуть не ниже любого из этих презренных, они даже слегка попятились.
– Но, госпожа… отчего вы так с нами? Мы бы проводили вас…
– Убирайтесь, – она отрывисто передернула плечами, – только за то, что вы смеете пялиться на богиню…
И тут один из них развел руками.
– Какую, к Бездне, богиню?!! Ты, милочка, что о себе возомнила-то? Ишь, королевна выискалась… Да таких, как ты…
Он не договорил.
А Тэут-Ахи, легко дернув на себя копье, грациозно шагнула в сторону. Тем самым позволяя телу упасть на траву.
И как же давно она мечтала о чем-то подобном! А Тиорин Элнайр, судя по всему… он просто дурак, неудавшийся эрг, урод среди детей Бездны…
Кто-то из них успел закричать и метнуться к спасительным кустам, но эта попытка была равносильно тому, как откормленная курица пытается убежать от ястреба. Копье пело в руках богини, и алые брызги, веером упавшие в воду, расплывались причудливым тающим узором.
…Они шагали по узкой лесной стежке, держась за руки. Прошедшая гроза умыла лес; все вокруг было мокрым, чистым. Капли звучно шлепались на землю, и над головой, в пригоршнях веток, шелестела листва.
Шли молча. Потом, когда над головой открылось такое же чистое, умытое небо, Миола указала на едва заметную радугу.
– Хороший знак.
Ланс и не сомневался в том, что Арднейр одобряет их союз. Но Миола отчего-то беспокоилась, по ночам стала плохо спать… В конце концов она предложила навестить Дерево Предков и испросить благословения у тех, кто познал небесную мудрость.
– Мы верим, что они смотрят на нас, и знают о том, что грядет, – в ее глазах стояла мольба, – мы должны пойти туда.
Тогда Ланс не стал спорить. В конце концов, если уж случится в том необходимость, он и сам мог на скорую руку соорудить знак благословления предков, и вряд ли дерево стало бы возражать…
– Знаешь, я боюсь, – вдруг прошептала Миола, – вдруг мы узнаем сегодня, что наш союз был ошибкой? Огромной ошибкой?
Ланс крепче сжал ее ладошку и, напустив на себя самый серьезный вид, изрек:
– Что ж, тогда нам придется расстаться. Если уж твои предки не одобрят…
– Ты что? – серые глазищи Миолы округлились, – даже не думай! Как же я… Как я буду без тебя?
– Значит, мы останемся вместе, даже если твой дуб будет сердито шипеть и изгибаться змеей.
Миола сдержанно улыбнулась.
– Мы не привыкли шутить с предками, Ланс. И ты… Не нужно смеяться. Они на самом деле могущественны, только сила их не видна нашим несовершенным глазам.
– И даже моим? – он подмигнул, – Миола, я же младший бог, не забывай. И если бы я видел сердитые морды предков вокруг, то непременно бы уверовал. Но – я их не вижу, так что…
– Тс-с-с.
Она испуганно огляделась, шепнула:
– Мы почти пришли, не гневай их.