Тень безумия
Шрифт:
«Сейчас важно другое».
Толкнув дверь вперед, перед ним сразу открылась сцена драки. Хотя точнее будет сказать избиения. Здоровенный мужик со страстью обрушивал свой могучий кулак на окровавленное лицо Элвара. Никто не вмешивался, но и не делал вид что ничего не происходит. Для хайши были не важны причины. Ему нужно было это прекратить. Как только он сделал шаг внутрь, все внимание тут же переключилось на него.
— Отпустите его, — совершенно по обыденному произнес Шин Зе.
Эффект оказался лучше, чем он предполагал. Никто не вздумал ему перечить. Даже тот громила сразу отошел и сел за свой стол. Наличие меча и формы сделали свое дело. Хайши в полной
Хайши не стал ждать пока тот полностью придет в себя.
— Когда я вернулся в город, до меня дошли слухи о тебе. Сначала, мне конечно же не верилось, но пришлось убедиться во всем самому, — старался спокойно говорить он.
Шин Зе подошел ближе и наклонился. Слова застряли у него в горле. Он не мог спросить о ней напрямую. Никто не знал, что они общались.
— Как… он… умер?
Глаза имперца сразу прояснились и их затопила боль.
— Он умер, защищая меня и Лейну, но выжил, в итоге, только я один, — прохрипел Элвар.
«Она была с ними…»
Шин Зе сделал глоток, и он тяжело опустился на дно желудка, вызывая тошноту. Ему срочно нужно было уйти из этого дома. Он быстро выскочил на улицу, так ничего не сказав имперцу. Ноги несли хайши вперед, несмотря на усталость. Шин Зе больше их не контролировал.
«Глупый имперец почему выжил он, а не она? Что со мной? Откуда эта злость?»
Знакомое щебетание отвлекло его от мыслей. Три черных птички ждали своего хозяина на ветке высокого дерева. Он очутился в парке. Том самом, где Шин Зе впервые заговорил с Лейной. Прямо перед ним стояла скамейка, на которой они прощались после выпуска. Обида, гнев, печаль, отчаяние — чувства, которые он не испытывал раньше, набросились все разом, рвя его душу в клочья. Сил больше не осталось. Хайши рухнул на скамейку и закрыл лицо ладонями.
«Мне нужен отвар. Он поможет мне успокоиться. Он поможет мне все забыть».
Первые слезы Шин Зе начали просачиваться сквозь его пальцы.
Глава 11
Восточный материк хайши 4121 год.
Время безразлично. Оно уничтожает все преграды на своем пути. Человек пытается замедлить его, но все попытки тщетны. Люди могут исчезнуть, а время будет всегда. Подобные мысли постоянно крутились в голове наместника. Сон не мог подарить ему ту же радость, что и ночные размышления о жизни. Пение птиц начиналось с восходом солнца. Хано До тоже думал о них. Искал закономерности и представлял значение звуков. Так учили всех наместников: обращать внимание на мелочи, создавать связи, прогнозировать события. С нынешним преемником дела обстояли не просто. Хоть сама частичка Небес сидела внутри Шань До, он был не самым лучшим кандидатом. Один вспыльчивый характер мог перечеркнуть любые его преимущества. С такой силой юноше нужно было держать себя в руках. Если бы Небеса выбрали Шин Зе, то сейчас у наместника не было бы никаких забот. Но время само решит, что лучше, а не Хано До. Мечник-хайши стал реже отправлять сообщения. Это вполне соответствовало его прагматичному характеру. Наместник чувствовал, что Шин Зе нехотя меняется, взрослеет, познает новые чувства.
«Жалко мне не увидеть его запутанного выражения лица», — посмеивался про себя Хано До.
Сегодня очередной тяжелый день борьбы с упрямым преемником. Утром они несколько часов медитировали, прежде чем приступить к трапезе. Наместник погружался глубоко в свой разум и не обращал внимание на реальность, а тем временем Шань До разговаривал с частичкой Небес внутри себя.
— «Как он может так спокойно сидеть все это время? У меня постоянно ноги затекают».
— «Чччто это сначччит?»
— «Ну вот опять, я тебя учу, а не ты меня».
— «Мне нравится учччится».
— «Сидеть по несколько часов без дела, это не учеба, а пустая трата времени».
От раздражения из тела Шань До начали вырываться маленькие клубы темного дыма.
— «Твой дедушшшка тошшше медитирует».
— «Все взрослые так делают. Они просто быстрее устают. Концентрироваться для использования искусства я уже научился, а от этих посиделок пользы никакой, совершенно!»
Небесный голос прошипел что-то невнятное. Хано До открыл свои глаза.
— Что ты будешь делать со своей силой, когда получишь власть над страной?
Вопрос был слишком неожиданный, а взгляд наместника серьезный, без его обычной блаженной улыбки.
— М-м-м, наверно, ничего. Я знаю, что сильнее меня никого нет. По крайней мере на нашем материке.
Хано До улыбнулся.
— А если появится кто-то сильнее?
— «Он это специально!»
— «Чччто?»
— «Дразнит меня!»
— Я сражу его! — уверенно произнес преемник.
— Нападешь первым?
Шань До задумался.
— Зависит… от ситуации.
Раздались громкие хлопки.
— Услышать от тебя хотя бы одну здравую мысль за день, несказанная радость для меня.
— «Я убью его!»
— «Он шшше тебя похххвалил, или нет?»
— Ты давно навещал мастера Боу? — резко сменил направление беседы наместник.
Это сразу поумерило пыл Шань До.
— Я почти не выхожу из дворца. Как мне его навещать?
— У меня есть для него письмо, — протянул ему конверт правитель хайши. — Можешь отнести.
Преемник не стал пренебрегать шансом вырваться из цепких лап своего мучителя. Он забирал все свободное время Шань До и не выпускал из дворца. Дедушка же был редким гостем. Он приходил только по просьбе наместника. Этот факт заставлял преемника еще больше злиться на Хано До. Покинув место своего заточения, внук мастера почувствовал облегчение. Он решил сделать крюк, перед тем как отправиться домой, и пробежаться по священному лесу. Шань До уже не помнил, когда там был в последний раз. Ведь теперь голос Небес всегда был с ним. Преемник наместника чувствовал в лесу каждую травинку, знал где находится каждое животное, как протекают ручьи, питающие землю.
— Ого, раньше такого не было.
«Я всегда так ощущщщал это место».
Ноги Шань Доу сами привели его к той самой опушке, где он слился с силой Небес. На месте исчезнувшего дерева не выросло ни травинки. Гладкий участок земли портил картину заросшего луга. Внук мастера присел на одно колено и погрузил пальцы в почву.
— Если я использую твою силу, дерево вырастет снова?
«Нет. Моя сила мошшшет исменить только то, чччто ушшше есть».
— Изменить? Ты что-то менял в лесу? Как? — подскочил на ноги он.