Тень Чернобога

Кретова Евгения

Он тяжело вздохнул. Покосился на будто испачканные сажей руки, поежился – вместе с чернотой под кожу пробирался ледяной холод. Он все понял. «Ну, посмотрим, кто кого», – усмехнулся Берендей и, устроившись на полу, скрестил руки на груди и прикрыл глаза.

Как и в давние времена, за вмешательство в дела людей приходится платить.

Прежде ему удавалось обойтись малой жертвой – оказаться запертым в теле посоха на пару лет. Чем обойдется вмешательство в битву против Чернобога? Берендей чувствовал, как леденеет.

«Только

бы не насовсем», – вздохнул он про себя, а говорить уже не мог.

Глава 22

Огненная река

Под босыми ногами хрустели сухие ветки. Идти было колко и неудобно, оттого она то и дело останавливалась, поджимала то одну, то другую ногу, стряхивала со ступней мелкие острые камешки.

Над головой – серое, словно беременное грозой небо. Вокруг голый, будто выжженный, лес да шелковая гладь черных луж, в которых отражалась парящая белая птица – ее душа.

Никакой растительности, кроме корявых, будто изломанных кустов вдоль дороги, на голых ветках – только гроздья ярко-красных ягод, будто капельки застывшей крови. Цветоножки нежные, светло-зеленые с красными прожилками, будто вены. Калина?

Зеленые всполохи у корней – как любопытные глаза лесных духов – загорались то здесь, то там.

Она шла не оглядываясь. Откуда-то знала: оглянешься – заблудишься навсегда. Поэтому только вперед. Хотелось бы понять, где оказалась, но пока никаких мыслей на этот счет не было.

Но чем дальше шла, тем темнее становились тучи и тем более звонким получался хруст под ногами. Страшная догадка мелькнула в голове. Она пригляделась к хворосту – к горлу подступил противный комок едкой слюны: да это же кости… Высохшие, как скорлупа, истлевшие кости – вместо веток, камней, песка или глины.

– Ay! – позвала она тихо.

Голос вырвался старушечьим скрипом, разнесся на сотни метров.

– Ау… Ау… Ау… – эхом скрипело вокруг, будто передразнивая ее.

Еще несколько шагов вперед.

Деревья нехотя расступились, выпустив ее на опушку мертвого леса.

Тучи над головой стали совсем черными, сливались за горизонтом с такой же черной землей и непроглядным туманом.

Здесь было жарко, ужасно пахло серой и горячей смолой, а вдоль леса несся, заманивая вперед, ее же собственный окрик.

– Ау!..

Катя двинулась по тропинке вдоль леса, обогнула его и вышла на открытое место.

Хрусткий покров обрывался у Огненной реки – от нее поднимались красные всполохи и шел непривычный жар. Но стоило подойти к ней чуть ближе, как проявился накаленный докрасна железный мост, уходивший другим концом далеко за горизонт, на другой берег.

Сердце у Кати ухнуло в пятки. Она вспомнила. Огненная река отделяет мир живых от мира мертвых. У мамы в книге об этом всё подробно написано. Над рекой стоит Калинов мост, соединяющий два мира. А она Катя, где сейчас? Между живыми и мертвыми? Или…

Катя в нерешительности замерла. Идти ли на ту сторону?

Схватившись за поручень моста и вытянув шею, она заглянула вниз, в бурлящую пропасть.

– Ты же не хочешь в нее прыгнуть? – испугал ее голос, из-за которого Катя вздрогнула и едва не упала в реку от неожиданности.

С той стороны Огненной реки приближался человек. У Кати быстро-быстро забилось от ужаса сердце. Сумрачный плащ клубился вокруг фигуры незнакомца, в шлейфе проявлялись звериные и птичьи морды, крылья и лапы. Тонкие струйки морока, словно ледяной пар, тлели, рассыпаясь серебристыми мотыльками.

– Данияр, – она узнала его, со вздохом облегчения шагнула навстречу.

Смрадная река, дышащая лавой, мертвые кустарники с кровавыми гроздьями: было бы удивительно не встретить здесь его, проводника.

Поводырь подошел, встал рядом и облокотился на поручень, тоже заглянул вниз.

– Не думал, что мы с тобой вот так встретимся и ты увидишь меня таким…

Катя изумленно разглядывала отделившегося от его плаща щенка, подставившего ей лобастую голову и блаженно зажмурившегося от ласки. Крошечный мотылек вспорхнул с плеча Данияра и опустился на его руку, все еще сжимающую железный парапет.

– Я умерла? – спросила она наконец.

– А ты бы этого хотела?

Он перехватил ее руку, привлек к себе и поцеловал костяшку указательного пальца. Второй рукой обняв девушку за талию, будто намереваясь закружить ее в вальсе, укрыл от жара Огненной реки плащом. По телу разлилась приятная прохлада, в затылке стало легко и будто бабочки затрепетали – это Данияр погладил ее по голове.

– Мне хорошо здесь. Спокойно… – призналась девушка вместо ответа.

Она прикрыла глаза, почувствовала, как его губы коснулись ее лба.

– В тебе говорит обида, – прошептал он тихонько ей в висок. Перевернул ее ладонь и коснулся губами тонкой кожи над венами. – Только она плохой советчик и опасный союзник. Она ослепляет, делает глухим и напрочь закрывает все двери. Ну, пожалуй, кроме той, в которую ты зашла и оказалась здесь, в моих печальных владениях.

Катя ужаснулась, распахнула глаза еще шире:

– Как можно смириться? Они такое сделали…

– Если ты о родителях, то не спеши судить. Воля богов не может быть постигнута людьми, а ты мыслишь именно так, даже пришла как смертная к Огненной реке, очевидно, чтобы отдать мне мою жатву…

– Я не придумала другого выхода, чтобы сорвать планы Чернобога.

– Это было смелое решение, – он обнял ее и замер, вздохнув.

– А Ярослава?

– Ей все еще нужна твоя помощь.

Она взглянула на Огненную реку свозь полупрозрачный морок его плаща: над пропастью клубился пар, а на другом берегу, насколько хватало глаз, тянулась бесконечная горная гряда.