Тень, что внутри.
Шрифт:
— Я знаю, но она — последняя, кому бы я доверяла.
— Ты слишком доверчива, — Чанг устало махнул рукой. — Ты должна расширить свои горизонты. На этом корабле сто тридцать девять человек, и каждому не следует доверять.
Чанг показался ей параноиком. Но, даже если Анна была права, всего горстка людей смогла бы справиться с управлением зондом. Петрович и Стендиш. Фаворито, Рейзер и Скотт. Сам Чанг. И Анна. Она не знала, был ли Морден способен на это, или нет.
— Но мотивы? Кто бы он ни был, что он выиграл, вырубив зонд? Это ломает наши предварительные планы,
Чанг потер мозоль:
— Я не знаю.
— Мы должны найти тех, кто это сделал. Держать подальше от раскопок, чтобы эти типы не могли причинить больше вреда.
— Шеридан, мы не можем взвалить на себя еще и расследование.
— Я могу им заняться. Я могу расспросить команду, проверить бортовой журнал. Чем еще нам теперь заниматься до тех пор, пока мы не прибудем на место?
— У тебя нет улик. Ты никогда не сможешь ничего доказать.
— Откуда вы знаете? Мы же еще ничего не сделали?
Чанг взглянул ей в глаза.
— Не этого хочет IPX.
Это заставило Анну остановиться. Она не знала, как реагировать на такое заявление.
— А чего хочет IPX?
Чанг заговорил нейтральным тоном.
— Они хотят, чтобы мы выполнили свою работу и вернулись назад с товаром. Они знают, что наша экспедиция — настоящий гадюшник. И они ожидают, что мы с этим справимся. Я не хочу намекать на то, что неисправность зонда — не несчастный случай.
— Мы, может быть, никогда не найдем виновных.
— Бывало и хуже, — Чанг со вздохом отвернулся, наклонился к кровати.
— И еще напоследок, — сказал он, протягивая руку под подушку, — учил ли тебя Джон когда–нибудь стрелять?
Он достал небольшой PPG.
— Я начал носить с собой оружие. Бери. Я достану себе другой.
Чанг вручил Анне оружие, вес PPG оттянул ее руку. Анна покачала головой.
— У нас тут открытие века. Они что, не видят, что нам нужно заниматься своим делом …
— В том то и дело, Шеридан, — Чанг отклонился назад в своем кресле, его грудь внезапно опустилась. — Это — открытие века. И открытие века не делается в такой спокойной обстановке, как открытие года или месяца. Эта технология изменит все. И, кто бы ею не владел, он будет владеть всем. Здесь путь к выходу из тьмы. Вот что значит быть частью истории.
ЯНВАРЬ 2257 ГОДА
Глава 10
…Я понимаю, что ты недосягаем и, вероятно, получишь это письмо через несколько месяцев, но я все равно хочу поздравить тебя с Новым Годом. Тут у нас вечеринка с древними богами и гарцующими профессорами в церемониальных одеждах, от вида которых тебя бы прошиб холодный пот, но мне это сильно напоминает тот самый Новый Год, когда мы были в Люцерне, на озере. Тогда фейерверки, казалось, закрывали все небо, а мы дрожали, накрывшись пальто, которое ты позаимствовал, и ты так смотрел на меня…
…Не знаю, какого черта я отменил наш отпуск. Мне надо было уйти в самоволку. Сегодня ночью я так скучаю по тебе. Я даже соскучился по твоим мозолистым рукам. Я пытался дозвониться до тебя в день годовщины нашей свадьбы, но мне сообщили, что все контакты должны идти через IPX. Это что, какая–то новая политика компании? Мне кажется, что они перегибают палку. В общем, я сдался. Мне бы не хотелось, чтобы твои боссы познакомились с эмоциональным посланием твоего одинокого мужа, посвященным годовщине нашей свадьбы. А потом сегодня ночью, я понял, что мне все равно, увидят они это сообщение, или нет. Лишь бы ты его увидела. Я знаю, что ты не скоро его получишь, но я просто хотел сказать моей жене в Новогоднюю ночь, как я люблю ее. Мне до сих пор так нравиться говорить: „моя жена…”
…Я знаю, что ты чувствуешь себя виноватым из–за того, что отменил отпуск, но ты не должен винить себя. Я так горжусь тобой. Я так боялась, что мы позволим препятствиям встать между нами, подобно непреодолимым границам. Но сегодня ночью я поняла, что ты по–прежнему рядом со мной. Сейчас пятнадцать минут первого, и я чувствую, что ты рядом со мной, чувствую, что ты думаешь обо мне, любишь меня…
…Мне так жаль, что во время нашего последнего разговора, я был резок с тобой. Я не могу дождаться того мига, когда вновь увижу тебя, смогу извиниться перед тобой. Я люблю тебя, Анна.
…Я люблю тебя, Джон.
Несмотря на то, что Анна больше месяца не получала весточек от Джона, она чувствовала его: его любовь, его беспокойство. Джон будто присутствовал здесь, будто находился в соседней комнате. Поколебавшись, Анна приказала компьютеру:
— Конец сообщения. Отправить. Код доступа — „Идолопоклонник”.
Это был код доктора Чанга.
— Сообщение отправлено, — объявил компьютер узла связи.
Анна встала, намереваясь покинуть лабораторию и, Боже помоги ей, вернуться на вечеринку. Она слышала донесшееся из–за двери, ведущей в комнату для совещаний, начало гигмосианского гимна.
— Ошибка связи, — раздался вдруг голос компьютера. — Связь отсутствует.
Анна прошла к пульту связи, до конца не понимая, что произошло. До сих пор Анна не пользовалась пультом связи в главной лаборатории, но комната для совещаний была занята, и этот пульт оставался единственно доступным для нее. Из всех кают лишь каюта Чанга была оборудована полноценным пультом связи.
— Капитан Идальго.
Через несколько секунд его лицо возникло на экране:
— Идальго на связи.
— Компьютер узла связи заявил мне, что связь отсутствует.
— Да, она вырубилась несколько минут назад. Сейчас мы разбираемся, в чем там дело.
— Что там случилось?
Идальго раздраженно посмотрел на нее:
— Мы это узнаем после того, как проверим.
— Хорошо. Благодарю вас, — Анна отключила связь.
Анне хотелось знать, было ли отправлено ее письмо Джону. Сначала компьютер объявил, что сообщение отослано. Она не была уверена в том, можно ли каким–то образом выяснить, было ли письмо в действительности отправлено, или нет. И ей уж точно не хотелось, чтобы ее послание, адресованное Джону, оказалось в электронном почтовом ящике Чанга.