Тень Деформации

Cyberdawn

— Пятьдесят шесть процентов, что вы правы, Терентий, — прогудел Целлер. — Тридцать — что инцидент будет списан на ошибки исполнителей, дюжина — что не вызовет внимания. Сроки же вы указали довольно точно, учитывая имеющиеся данные, — на что я логису благодарно кивнул.

— Скажите, святейший Терентий, — подала голос Лапка уже в своём кошачьем обличии, на мою отчётливую гримасу на “свячение” упрямо мотнувшая хвостом. — А почему вы столь неприязненно относитесь к Церкви Его Святейшего Величества? — с искренним недоумением спросила она.

— Кхм, довольно любопытный вопрос, Моллис, — с полуулыбкой выдал я. — Ладно, сформулирую, а вы, аколиты, слушайте и думайте по нашему вопросу. Итак, начнём с того, что Император, что чётко и однозначно зафиксировано, отказывался от божественного статуса, а присваивание такового

ему самовольно вызывало его августейший гнев. Вплоть до уничтожения самовольца или самовольцев в физическом смысле этого слова, — отметил я. — Далее, слово это сейчас не слишком известно, но его величество, опять же, точно и достоверно, был антиклерикалом. То есть, он не просто не любил, а целенаправленно боролся с любыми видами и формами церкви. Заметьте, аколиты: не с верой вообще, право верить или нет он оставлял людям! — воздел я перст. — А именно с организациями, провозглашающими, что именно они знают, как нужно верить, что объект веры — скажем, божество — возвысило их над прочими верующими и наделило их какими-то невнятными правами и полномочиями. Например, у ряда легионов космодесанта были религиозные ритуалы. Но обращение шло напрямую к объекту поклонения, без жрецов в любой форме и виде, и Император, хотя ему это не нравилось, подобную форму религии не запрещал. Как, к слову, культ предков скватов, присоединившихся к Империуму во время его правления. На захваченных планетах разрушались кумирни, и жрецы, не отказавшиеся от своей “божественной исключительности”, — ехидно выдал я, — подвергались гонениям вплоть до смерти. А скватов, с казалось бы, вполне существующей религией, никто не притеснял. Есть идеи, почему? — оглядел я аколитов.

Аколиты задумались, но идей никто выдвигать не стал. Думаю, мог бы Кай или Целлер, но они не обладали нужным пакетом данных, да и не интересовали их скваты. Агнесса сама была довольно равнодушна к религии, Эльдинг воцерквлён в смысле Бога-Машины, и теологические противоречия Имперского Кредо и прочих ересей его не волновали.

Наконец, я требовательно уставился на Кристину: девчонка обладала всеми нужными данными, проводила со мной массу времени, да и вообще, я её дознавателем назвал не за выдающиеся постельные успехи, в конце-то концов. Девица попробовала сделать вид непричёмистый, ресничками похлопала, но на ехидно приподнятую бровь вздохнула и задумалась.

— Жрецы Предков скватов — поголовно псайкеры, — начала Кристина, на что я одобрительно кивнул. — Они не имеют структурированной организации, — продолжила она. — И… слышат предков, реально существующие души! — победно заключила она.

— Именно, — довольно покивал я. — По сути, у скватов не религия, а взаимодействие с реальными душами предков, а говорящие с духами — реальные псайкеры, говорящие с духами. Как, кстати, немалая часть доктрины Бога-Машины — взаимодействие с совершенно конкретными, реально существующими духами, — на что Эльдинг навострил ухи. — То есть, доктрина Бога-Машины вторична, в смысле организации именно религиозной части. Главное, что адептус механикус взаимодействуют с духами машин. С моей точки зрения, а, подозреваю, и с точки зрения Императора, поскольку конфликта с Адептус Механикус на религиозной почве не возникало. Надеюсь, не задел, Эльдинг? — полюбопытствовал я, на что артизан ответил жестом, что нет.

— Но экклезиархи же говорят с Императором? — пискнула Лапка.

— Да? — ехидно полюбопытствовал я. — А он им отвечает? — на что ответом было пожатие плечами. — Если его Величество кому-то и ответит, то это вопрос не религии, а психиатрии. Ныне, по крайней мере и последние десять тысяч лет, — уточнил я на всякий. — Это причина раз. Я, как и основатель и руководитель моего Ордена, не слишком люблю церковную организацию. Потому что она церковная организация, — изящно уточнил я. — А теперь идём к причине номер два. Информацией вы, как мои аколиты, не обделены, так что, то, что творили святоши в период между ересью и помазанием Себастьяна Тора, вы прекрасно знаете, — на что последовали кивки. — Итак, Тор приводит экклезиархию к более или менее вменяемому формату: священнослужители — не правители и хозяева, а психологи, утешители, в ряде случаев наставники. Необходимость и полезность такого формата экклезиархии я понимаю и принимаю, как и Орден Инквизиции, как и Адептус Терра. Но они, софисты такие, всё равно

рвутся к власти и богатству! Эти “вооружённые жёны” сороритас, боевые сервиторы, обозванные кающимися еретиками, кардинальские планеты, которыми экклезиархи ПРАВЯТ, хотя должны оберегать и наставлять. Это не говоря о том, что экклезиархи чаще всего нарушают как Диктатес Империалис, так и их же собственное Имперское Кредо, и это не моя неприязнь, а голая статистика, — на что Целлер согласно прогудел. — Так что, Моллис, вот тебе мой ответ: я не люблю экклезиархию, как организацию. Как не любил бы её Император. Но признаю её полезность в ряде случаев, и нелюбовь — это моё личное дело. Однако, из всех служб, орденов и объединений Империума экклезиархия более всего совершает преступлений в сфере интересов Инквизиции. Вот и выходит, что лично для меня, как Инквизитора Священного Ордена, святоши — не спасители и заступники, а основной источник работы и неприятностей внутри Империума, — подытожил я. — Я ответил на твой вопрос, аколит? — на что задумчивая и несколько растерянная кошатина кивнула. — Итак, тогда к делу. Есть идеи по поводу наших дальнейших действий на Вулкане?

— Терентий, прошу прощения, — как военный, быстрее всего пришёл в себя Син.

— Да, Роберт, слушаю, — кивнул я.

— Вы столь упорно ищете культ, но, не в обиду вам будет сказано, я сам относительно местный. И могу вам ответственно заявить, что демонический прорыв в данном регионе крайне нечасто бывает связан с “угрозой изнутри”, — выдал Син, на что ответом ему стала моя морда, ехидная и скептическая.

— Роберт, вы будете удивлены, но сказанное вами я… знаю, — ехидно выдал я. — Более того, я почти уверен в том, что “угроза” будет “извне”. Надеюсь, в слабоумии вы меня не подозреваете? — ехидно поинтересовался я.

— Внешний фактор угрозы легко установим и не требует расследования как такового, — явно цитируя мудрого меня, выдал Франциск. — Не факт, что с угрозой, пришедшей извне, будет легко справиться — это может потребовать усилий и средств, несопоставимых с устранением угрозы изнутри. Но искать всегда, невзирая ни на что, следует внутреннюю угрозу, если есть хоть мизерный шанс существования оной.

— Благодарю, Франциск, — кивнул я. — Именно так, Роберт. Варианты внешнего вмешательства, на стадии расследования, просто не важны, сколь бы высоковероятны они не были. Потому что с этим, на этапе расследования, ничего не возможно сделать, да и установить сей факт можно лишь постфактум, либо…

— Найдя подельников “внутри”, что приводит к тому же “поиску еретиков”, — договорил полковник. — Благодарю, Терентий, — кивнул он.

— Так, как я понял, идей кроме обработки информации и выхода на контакт с местными властями, нет? — на всякий случай уточнил я.

Понял я верно, что аколиты и выразили. Так что направился я, для начала, в музыкальную, сыграв импровизацию на тему “Апофеоза” Дашкевича, в переложении для органа. Правда, мыслей мудрых у меня, на удивление, не появилось, хотя мелодия искренне порадовала, что и неудивительно.

После же я направился в тренировочные залы, погонял Лапку, погонялся преторианцами, ну и направился в свои апартаменты. Ожидать результатов трудов своих аналитиков вдумчиво, обсуждая с дознавателем откровения Блаженного Августина.

5. Элитный бутлегер

А по окончании наших с Кристиной высокоинтеллектуальных экзерсиций, картина, представленная аналитиками, оказалась не особо радостной. То есть, никаких явных следов культа Вулкан не имел, да и вообще был подозрительно положительной планетой. Как я отмечал ещё по статистике из Крепости, с пониженным содержанием криминала вдобавок.

Правда, общение с троицей умников обогатило меня информацией, сочтённой составителями обзора в Крепости Инквизиции излишней. А именно, Вулкан был весьма аристократичной, я бы даже сказал “клановой” планетой.

В общем-то, такое положение — не редкость в Империуме, но Вулкан оказался в этом плане выдающимся: свободными людьми на планете были лишь чиновники, попы и шестерёнки. Остальные, скажем так, выходили если не рабами, то, как минимум, крепостными аристократических кагалов, которые семейства. В принципе, индекс довольства планеты указывал, что угнетаемое большинство не сильно страдало, но факт “поражения в правах” практически всего населения планеты имел место быть.