Тень девятихвостой лисицы
Шрифт:
Ничего нового не узнал: шесть белесых пятен на теле и длинная царапина на плече. Думаю, на Земле мне с одним только плечом пришлось бы валяться в госпитале не меньше месяца, но в сказках все по-другому. М-да…
Усмехнувшись, я быстро облачился в свои рваные окровавленные тряпки, повязал пояс. Без порошка кровь бесполезно отстирывать, зашивать одежду мне нечем, поэтому похожу пока так.
Повесив на пояс меч, посмотрел на спящего князя и, пожав плечами, направился к статуе Каннон. Обойдя по кругу источник, я приблизился к изваянию, поднял взгляд и замер, чувствуя, как по спине побежали
Нет, за время моего беспамятства ничего не изменилось. Богиня все так же стояла со спокойным лицом, согнув руки в локтях и обратив ладони так, словно держала в них огромную чашу. Все так… но на правом запястье Каннон висел знакомый деревянный диск с небольшим иероглифом.
Жесть… Она все-таки меня услышала! Услышала и решила помочь…
— Спасибо, Госпожа! — низко склонив голову, прошептал я. — За исцеление и за память о друге. Я не из этого мира, и не знаю, как благодарить богов, но…
— Деяниями! — эхом пронеслось у меня в голове. Я вздрогнул и задержал дыхание, пытаясь сообразить, послышалось мне или… — Мунайто… Твоя судьба пока не ясна, но если ты не сойдешь с Пути — этого будет достаточно. Вот… Он поможет тебе в войне с Тьмой…
В следующий миг, изваяние зашевелилось! Каннон шагнула вперед и надела оберег мне на шею.
— Да, Госпожа! — прошептал я и, прижав диск к груди, поднял взгляд на стоящую передо мной богиню.
Статуя исчезла, превратившись в хрупкую светловолосую женщину средних лет. Печальное лицо, распущенные волосы, белоснежное платье и плащ с капюшоном… Она словно сошла с иконы и чем-то напомнила мне мою мать.
Сложно описать словами, что в этот момент творилось в душе. Благоговение, боль, желание соответствовать и готовность умереть… Еще там, на Земле, мне казалось, что я никогда не пойму верующих, но вот же…
— Позаботься об этом мальчике, — эхом прошептала Каннон и указала рукой на лежащего в луже князя. — Он должен живым добраться до Ки. Это важно…
— Как скажете, Госпожа, — кивнул я, приложив к груди правую руку. — Если будет надо, я его туда донесу.
— Не нужно нести, он скоро очнется, — богиня улыбнулась одними губами, положила ладонь мне на плечо и, привстав на цыпочки, коснулась губами правой щеки. — Прощай, самурай…
— До свидания, Госпожа, — произнес я в пустоту. Затем вздохнул и с силой провел ладонями по лицу. М-да…
Изваяние богини снова стояло на прежнем месте, оберег висел на груди и, возможно, мне все это приснилось? Ну да… Лежу я сейчас на койке в «Бурденко»[1], а все это вокруг меня происходит… Хотя нет, вряд ли. Сумасшедших там вроде не держат, и, кстати, да… — еще бы интересно было узнать, зачем богине понадобился князь? Он тоже как-то во всем этом замешан?
Словно услышав мои мысли, Нори пошевелился, открыл глаза и удивленно оглядел лужу, в которой лежал. В следующий миг лицо князя вытянулось, он вскочил, подняв целую тучу брызг, закачался и едва устоял на ногах. Махнув вдоль пояса рукой, не нашел рукояти меча, в панике огляделся и тут наши взгляды встретились.
— Добрый вечер! — сдерживая улыбку, кивнул ему я. — Хвала Каннон, вы снова здоровы!
— Ты?! — глядя на меня поморщился князь. — Таро… Лисий Хвост? Что за дерьмо тут творится?!
Дождавшись, когда вопросы закончатся и, понимая состояние парня, я решил начать с самого позитивного:
— Большая часть ваших людей сейчас в Сато. Полагаю, они решили нанести ответный визит Кимура. Что же до всего остального… В тот день вы потеряли сознание и господин Сасаки решил отвезти вас в Ки. Поскольку я тоже был без сознания, меня решили захватить с собой. Вчера вечером отряд остановился возле Мрачного леса. К тому времени я уже пришёл в себя.
— И что?! Где все? — выбравшись на траву, непонимающе вопросил князь. — Почему нас оставили?!
— Они все погибли, — со вздохом пояснил я. — Ночью на лагерь напали они. Вас положили в лодку, но спастись получилось лишь у меня.
— Самурай, а у тебя с головой все в порядке? — Нори приблизился и внимательно посмотрел мне в глаза. — О какой лодке ты говоришь?! И если даже она была, то почему мы с тобой сейчас здесь? Это ведь Мрачный лес? Так?
— Да, — кивнул я, — Мрачный. Лодка была, но примерно через два часа плавания её перевернула какая-то рыба. Поскольку это не привело вас в сознание, я решил добираться к источнику Каннон, и вот мы здесь…
— Да, конечно, — Нори кивнул, обвёл взглядом окружающий лес, задержал его на изваянии богини и снова посмотрел мне в глаза: — Ты знаешь, Таро… В детстве служанка часто рассказывала мне истории о великих воинах древности, но такого не могла придумать даже она. Дай руку! — князь шагнул ко мне, протянул раскрытую ладонь и, дождавшись, когда я выполню требуемое, приказал: — А теперь поклянись именем Милосердной, что говоришь правду. Здесь, в её святилище, я легко распознаю ложь.
— Клянусь именем Каннон, что все, рассказанное мной, чистая правда, — глядя ему в глаза спокойно произнёс я и почувствовал ладонью легкий укол. — Если нужно, я могу повторить свой рассказ…
— Нет! — Нори смертельно побледнел и отшатнулся. Потряс головой, мазнул по мне невидящим взглядом и нетвердой походкой направился к статуе.
Опустившись возле изваяния на колени, он сложил руки перед грудью и замер, низко склонив голову.
Со стороны казалось, что парня хватил удар, но дышал он вроде бы ровно, да и двигался хоть и медленно, но нормально.
Не понимая, что происходит, я пожал плечами и отошёл метров на десять в сторону, чтобы не мешать князю молиться. Да, наверное, в рассказанном мной приятного мало. Приложили Тьмой, погибли телохранители, сам едва выжил, но все равно реакция странная. Выжил же вроде, радоваться надо, а он…
Князь молился минут пятнадцать, затем встал и с решительным видом подошёл ко мне. В глазах — ни тени растерянности, взгляд уверенный, и я уже хотел было порадоваться, но как выяснилось, ошибался.
— Таро Лисий Хвост! — Остановившись в трёх метрах напротив, официально произнёс он. — Я благодарю тебя за спасение, а сейчас ты должен выполнить мой последний приказ!
— Слушаю, — нахмурился я, чувствуя нехилый подвох.
— Ты должен меня обезглавить! — уверенно произнёс князь. — Сам я этого сделать, увы, не могу.