Тень дракона
Шрифт:
– Мы уже объяснились, – Шатов передвинул вазу с салфетками с места на место. – Я хотел спросить…
– О Вике?
– Да.
– И что?
– У тебя не было шансов отвертеться. Ни малейших. Извини, но Вика специалист.
– И это было только задание? – Шатову стало себя отчего-то безумно жаль.
– Тебе будет легче, если я скажу, что после завершения этапа операции, она попыталась уйти из моей группы?
– Не знаю…
– А тебе будет легче, если я скажу, что твоя жена не писала того письма?
– Что? – кровь бросилась в лицо Шатову.
– А ты не спрашивал у нее?
– Нет. Не нашел повода, – Шатов замялся.
– Не хотел говорить о Вике?
– Да.
– Извини, – сказал Хорунжий, – ты был нужен нам полностью невменяемым. Чтобы Дракон и тот, кто на него работал, поверил в это.
– Какая же ты сволочь, Хорунжий.
– Я знаю.
– Это все, что ты хотел мне сказать?
– Нет, не все, – Хорунжий перевернул пустой бокал и поставил его на стол вверх ножкой. – Вчера покончил с собой Балазанов…
– Ты это уже говорил.
– Говорил. Ты все правильно просчитал по поводу хозяев Дракона…
– И это ты мне уже говорил, ваши аналитики до сих пор аплодируют, – мысли Шатова были в этот момент далеко.
Почему он не поговорил с Витой? Ему стало неприятно, что она так легко и просто привыкла к его шраму. Идиотизм. Он просто не мог ей простить того письма. Письма, которого она не писала.
– Мне нужно идти, – сказал Шатов.
– Еще пять минут, – попросил Хорунжий.
– Пять минут, – кивнул Шатов.
– Ты все правильно просчитал – это бизнес. Довольно прибыльный бизнес. И то, что тебе потом говорил Дракон, о визитных карточках и контроле – тоже правда, отчасти. Ты отказался встречаться со мной, но моему человеку все это рассказал. Странные причуды человеческого характера, – развел руками Хорунжий.
– Осталось три минуты.
– Я успею. Наши аналитики, в перерыве между аплодисментами, пришли к выводу, что охота идет не только в нашем городе. И в каждом есть свой егерь. Только вот у нас почему-то решили начать достаточно нелепую историю с бумажным драконом. Как думаешь, почему?
– Не знаю. Эксперимент ставили?
– Вот и мы так подумали. И результатом этого эксперимента стал провал и гибель егеря. Что из этого следует?
– Что следует? – переспросил Шатов. – Понятия не имею.
– А из этого, по мнению наших аналитиков, следует, что кто-то недополучает больших денег. И еще… – Хорунжий чуть понизил голос, – кто-то ищет замену Дракону. В нашем городе.
Шатову показалось, что по залу прошелся сквозняк.
– Мы набросали в общих чертах портрет потенциального кандидата, – глядя на скатерть перед собой, произнес Хорунжий. – Это должен быть местный, со связями и опытом. Не уголовник. Человек с фантазией. И способный на решительные поступки. И на него подозрение должно пасть в последнюю очередь.
– Мне пора, – сказал Шатов и встал.
– А еще – простое любопытство, – поднялся из-за стола Хорунжий.
– Чье любопытство?
– Дрессировщиков, как ты их назвал. Ведь с их точки зрения, их планы нарушили два человека – неизвестный никому журналист и никому не нужный милиционер.
– Мне пора.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Хорунжий.
– Ничего…
– Они придут к тебе, Шатов.
Шатов, не прощаясь, пошел к двери.
– Они придут к тебе, Шатов, – сказал вдогонку Хорунжий, – и ты должен быть готов ответить.
– Пошел ты, Хорунжий, – сказал Шатов.
– Они к тебе обязательно придут, – крикнул Хорунжий.
Придут.
Они к нему придут.
Шатов поверил в это сразу. Они придут.
Но это будет потом. Потом.
Сейчас у него есть очень важное дело. Неотложное.
Шатов поймал такси и назвал адрес.
Они придут.
Придут обязательно. Неизбежно.
Чего добивался Хорунжий, когда говорил это? Хотел подготовить? Испугать?
Они придут. Шатов знал это с той минуты, когда…
Он всегда знал это. Наверное, с самого рождения. Они придут.
Шатов расплатился с таксистом. Поднялся по ступенькам на лестничную клетку. Протянул руку к звонку, но замер. У него еще остался ключ.
Когда-то ему было сказано, что он может прийти в любой момент и открыть дверь своим ключом. Если его не захотят видеть, то сменят замок.
Шатов достал из внутреннего кармана ключ.
Дверь скрипнула, открываясь.
Вита выглянула с кухни, помахала рукой:
– Привет. Раздевайся, сейчас будет ужин.
Шатов замер в прихожей.
– Приходил Хорунжий, – сказала Вита, – предупредил, что ты сегодня обязательно придешь к этому времени. И просил передать тебе посылку. Она возле зеркала.
Приходил, значит. Предупреждал. Шатов беззвучно засмеялся. Разулся, снял кепку и куртку. Включил свет.
На полочке перед зеркалом лежал бумажный пакет.
Шатов осторожно взял его в руку.
Увесистую вещь принес Хорунжий. Что тут у нас?
Молоток и… Шатов прислонился к стене спиной. И тот самый телефон.
Шатов осторожно положил телефон на пол, взял в руки молоток…
– Ты что-то разбил? – спросила Вита.
– Еще как, – ответил Шатов.
– На ужин сегодня… – начала Вита, когда Шатов вошел на кухню.
– Все, что угодно, – сказал Шатов, обнимая Виту за плечи. – Я люблю тебя, Вита.
– Я тоже люблю тебя, Евгений Шатов, – сказала Вита, обернувшись к Шатову.
– Извини, – сказал Шатов.
– Извиняю, – очень серьезно сказала Вита, – а за что?
– За все.