Тень дракона

Золотько Александр Карлович

Шатов откашлялся, но Барановский то ли не услышал, то ли проигнорировал. Чудовище на экране рухнуло, расплескав вокруг фонтаны крови.

– Илья, – позвал Шатов, подождал и окликнул уже громче, – Барановский!

– А?

– Хрен на, – чуть не выпалил Шатовы, но сдержался, – распечатайте мне сводку. Сегодняшнюю.

– ДСП, – улыбнулся вежливо Барановский.

– Что? – не понял сразу Шатов, но потом вспомнил – для служебного пользования. – Мне можно.

– Извините, но… – Барановский развел руками и снова вернулся к своей игре.

– Ты

не понял… – Шатов задохнулся от неожиданности.

На мониторе заплясал очередной монстр.

– Барановский!

– Только с личного разрешения майора, – не, отрывая взгляда от экрана, сказал лейтенант. – Потому что – нельзя.

Шатов осторожно положил руку на плечо Барановского. Тот, не глядя, стряхнул. Можно было, конечно, вернуться за майором, но в последнее время Шатова перестали привлекать обычные пути. Пару дней назад Шатову показалось, что он уже выплеснул наружу годовую дозу своей злости. Но что-то у него повысилась производительность желез, отвечающих за злость и ярость. Или это обстановка располагает?

Оплеуха свалила лейтенанта на пол. С грохотом отлетевшего стула и недоуменным вскриком пострадавшего. Шатов резко присел на корточки возле Барановского, надавил коленом на его правую руку и сжал лейтенанту горло пальцами.

– Тебе еще не говорили, что я не люблю ментов? – Шатов постарался это сказать вкрадчивым тоном. – А еще я не люблю компьютерщиков. А ментов-компьютерщиков я просто ненавижу.

Барановский дернулся. Шатов напряг пальцы:

– Лежать. Ты решил, что стал крутым опером? Я ведь тебе русским языком сказал, что мне нужна сводка. Сказал ведь?

Барановский захрипел, и Шатов ослабил хватку.

– Я тебе вежливо сказал, интеллигентно. А ты решил поиграть со мной в служаку? Что-то со мной в последнее время все пытаются играть в разные игры. И мне это чертовски надоело. Ты меня понял?

Барановский моргнул.

– Вот и отлично. Сейчас ты встанешь и сделаешь то, о чем я тебя попросил. А потом, если захочешь, сам сходишь к майору и спросишь, имею ли я право эти сводки читать. А если после этого ты захочешь выяснить, свалил я тебя только благодаря внезапности или смогу это сделать в любой момент – милости просим на разборку. Только предупреждаю – я человек ленивый, драться долго не люблю. Поэтому искалечу тебя в первую же минуту. Во всяком случае, приложу к этому максимум усилий. Понимаешь?

– Да.

– И последнее, чтобы ты не умничал, я наш с тобой разговор закреплю воспитанием у тебя рефлексов, – Шатов вытащил из—под пиджака Барановского пистолет.

– Пистолет! – запротестовал лейтенант.

– Пистолет, – согласился Шатов, вставая. – Пистолет «макарова», калибр девять миллиметров, емкость магазина – восемь патронов.

Щелкнул затвор, еще раз. Патрон, вылетев из пистолета, стукнулся об экран монитора и упал на пол. Еще раз щелчок – второй патрон покатился по столу.

– Ты чего, охренел? – Барановский вскочил и протянул руку к оружию.

– Вас не учили, что нельзя хвататься за взведенное оружие? – осведомился Шатов, и еще два патрона полетели по кабинету. – Ты бы лучше занялся делом пока.

Барановский постоял несколько секунд, взвешивая свои шансы и прикидывая возможные варианты. Шатов еще дважды передернул затвор.

– Мне нужна сводка, – сказал Шатов.

Лейтенант молча кивнул, поднял опрокинутый стул и сел к компьютеру.

Дверь кабинета открылась, и заглянул сержант:

– Егора Шорохова здесь нет?

– Как видишь, – пряча за спину руку с пистолетом, ответил Шатов.

Не хватало еще, чтобы сержант заподозрил неладное и бросился обезоруживать нарушителя. Майор ведь разрешил Шатова впускать и выпускать, а о том, чтобы угрожать отобранным пистолетом сотруднику милиции – такого уговору не было.

– А где он?

– В столовой, – Шатов неопределенно взмахнул левой рукой. – А что?

– К нему мать приехала, – сообщил сержант и исчез.

Загудел принтер.

Шатов задумчиво посмотрел на дверь. Ну, приехала к человеку мать. Ну и что? К Шатову приезжать некому. Так уж сложилось.

– Готово, – буркнул Баранвский и бросил на стол листки распечатки.

– Премного благодарны, – Шатов еще дважды щелкнул затвором. – Возвращаю вам табельное оружие. Я не помешаю вам, если устроюсь на диване?

Барановский молча взял пистолет и наклонился за патроном.

Сводка. Шатов сел на диван. Видел он такие. Ничего особенного. Суконным языком о банальных делах. На почве неприязненных отношений после совместного распития. Какого черта его потянуло на развлекательное чтение?

И что-то у него с нервами. Слишком легко он переходит от одного состояния души к другому. Едва не пустил патетическую слезу в столовой и через минуту чуть не запинал сотрудника милиции. Это, кстати, был бы уже второй член группы, оказавшийся жертвой испортившегося характера Шатова. На него бы надели намордник.

Барановский внятно выругался, пытаясь добраться за патроном под шкаф.

– Ругаться нехорошо, – сказал назидательно Шатов.

А еще эта истерика возле «Севера». Шатов потряс головой, отгоняя видение окровавленного обнаженного тела. Нет, не нужно вспоминать. Лучше сосредоточиться на сводке. Что тут у нас? У них.

Как всегда – ничего особенного. Все предельно просто и обыденно. Полуторамиллионный город за сутки неизбежно даст материал на пять шесть машинописных листков. Где тут жертва Дракона?

Дзержинский район, перекресток двух полтинников. Смертельно травмирована. И что?

Шатов быстро просмотрел сводку, вернулся к первому листку. Сутки, судя по всему, выдались достаточно спокойными. Убийств и тяжких телесных почти нет. Точнее – убийств два. Оба – на бытовой почве, классические нигде не работающий и ранее судимый. И находящийся в состоянии сильного алкогольного опьянения. В обоих случаях убивцы задержаны по горячим следам.