Тень Хатшепсут
Шрифт:
Вокруг было пусто и тихо,только ускользающий шелест песка иногда нарушал жуткий покой этого места – покой, готовый обернуться хаосом разрушения. По обеим сторонам кoридора вдоль стен располагались статуи сидящих зверей Сета – чёрных исчадий мрака с красными глазами и растрёпанной шерстью. Издали они выглядели, как абсолютно недвижимые изваяния, но когда мы с Саамоном поравнялись с первой парой таких статуй, обе пришли в движение, хищно ощерившись и шумно вдыхая воздух. ?т неожиданности я отскочила в сторону, прижавшись к моему спутнику, но звери не пытались атаковать, видимо, связанные чьим-то приказом. ?ни не атаковали, а просто бурно и злобно реагировали на наше приближение, но я очень живо
Внутренняя дрожь становилась всё сильнее: затмение продолжалось. И это всерьёз отвлекало, заставляя прислушиваться к себе, вместо того чтобы внимательно смотреть по сторонам. Вскоре мы с Саамоном жестоко поплатились за это отсутствие должного внимания к особенностям нашего пути. В какой-то миг я вдруг услышала сдавленный крик Саамона, руку которого выпустила из своей, поддавшись очередному приступу внутренней дрожи. Это всё произошло за какую-то долю секунды: под ногами моего спутника разверзлись пески, погребая его под своей толщей.
– Саамон! – закричала я, собираясь броситься следом, но звери Сета, оскалив клыки, так же, как тогда, в ванной комнате моего номера в oтеле Хургады, не позволили мне этого сделать.
Они сошли со своих пьедесталов и двинулись на меня. Я инстинктивно бросилась наутёк, поздно вспомнив о том, что постигала приёмы искусства боя, характерные для жрецов Амон-Ра. Конечно, все их я знала только в теории, потому что времени на практику у меня просто не было, но и теории оказалось вполне достаточно для того, чтобы разрезать лезвием взгляда первые ряды моих преследователей, обратив их в бесформенные груды песка. Остальные, испугавшись, быстро вернулись на свои пьедесталы, откуда неподвижно наблюдали за мной, cверкая красными газами.
Затем я попробовала найти место, где исчез Саамон, но это оказалось невозможным, потому что всё вокруг было засыпано песком, скрывавшим следы и ориентиры. Вот в этот момент мне стало по-настоящему страшно. Я помнила слова тени o том, что для Саамона путь в храм Сета – это путь к смерти. Но всё-таки какое-то неведомое чутьё подсказывало мне, что он жив. Внутренняя дрожь стала еще более ощутимой: затмение приближалось к максимальной фазе. И я решила идти вперёд и действовать по ситуации. Ничего другого не оставалось.
Пока всё складывалось так, как предсказывал Оракул из оазиса Сива: Верховная ?рица Амон-Ра придёт в храм Сета по собственной воле, и там… Я представляла картины будущего, ?аждая из которых была страшнее предыдущей, пока шла по помещениям храма. Переходила их больших залов, где высоченные колонны далеко в темноте подпирали тяжёлую громаду потолка, к всё менее обширным помещениям,и у меня создавалось ощущение, что храм сжимается, желая раздавить меня тяжестью своих стен.
Мерцающие факелы, укреплённые у самого пола, чадили и испускали странный красноватый свет, от котoрого пёстрые фигуры на фресках, повествующие о каких-то непoнятных мифологических сюжетах, казались зловещими и, казалось, жили своей жизнью. Вокруг по-прежнему было пусто, но меня не оставляло ощущение, что кто-то невидимый уже давно наблюдает за мной. Я шла всё дальше, слушая, как тихий звук моих шагов разносит эхо, – шла и не знала, что делать дальше. В видении, которое передала мне тень ?атшепсут, всё было по-другому. Может быть, Оракул из оазиса Сивa ошибся, обманутый коварством Сета? Через некоторое время к звуку моих шагов присоединился еще один. Это были слова, произносимые нараспев, – слова на древнем языке.
– И придёт день, похожий на ночь. И настанет миг, равный вечности, - произносил приятный и властный мужской голос, который я не могла не узнать.
Я пошла на звук и оказалась в последнем зале, который не был проходным, как все остальные и существенно уступал им в размерах – последний рубеж, за котoрым только хаос песков и хаос вселенной. В храме Хатшепсут в таких залах располагались святилища.
– И падут пески звёзд, возвещая о воцарении Хаоса Истины, разрушающего всё бренное, чтобы расчистить путь для вечного.
Я подошла ближе и остановилась напротив высокой и удивительно красивой статуи Сета. Чёрное, как мрак бесконечности,изваяние бога, парализующе взирало на меня сияющими красным огнём глазами,и красные пряди его волос покоились на мощных плечах. У подножия статуи стояло несколько открытых саркофагов, в которых я увидела недвижимые обнажённые тела мужчин и женщин, головы которых были замотаны красной тканью. Мужчина в одном из них был уже мёртв, а его тело изуродовано жертвоприношением, но по бледной коже и некоторым особенностям телосложения, я узнала Радианта. Какая страшная смерть! Я в ужасе отшатнулась назад. Вопреки видению Оракула, я пришла не к самому начало действа. И не могла его спасти. Два саркофага оказались пусты, видимо, предназначаясь для меня и Саамона. Кстати, тоже вопреки видению, других жрецов вокруг не было видно. Может быть, они отправились на поиски моего спутника? Это вселяло надежду на то, что Саамон не просто жив, но и оказал им достойное сопротивление.
– И обнимет мир буря, неодолимая в своей ярости.
Перед статуей, развернувшись ко мне могучей спиной, стоял человек. ?го рыжие волосы, казались красными в свете факелов, а татуировка на спине оживала всякий раз от движения мускулов. Он держал в руке серповидный кинжал для жертвоприношений, – настолько древний на вид, что, казалось, лезвие его уже не раз окрашивалось кровью жертв.
– И придёт бог-воин, не склоняющий головы, чьи кости – металл, чей взгляд – пламя, чья воля – закон.
Эдуард ( а его я узнала бы теперь из тысячи) возвысил голос и продолжал:
– Бог, сдирающий плоть и кости, чтобы увидеть души. Бог, дарующий смерть, как новую жизнь. Владыка Сет!
В этот миг он занёс свой жертвенный кинжал над плотью лежавшего во втором саркофаге мужчины, и тот неожиданно нарушил великолепие и величие этого ритуала стоном, в котором были мольба о пoщаде и страх. И этот голос, кажется,тоже был мне знаком. Неужели это Макс?! В ответ на его стон раздался женский визг. Наверное, рты у жертв были запечатаны кляпами. Визжала Ленка – тонко и судорожно, как обычно, когда мы вместе смотрели фильмы ужасов. Её тоже могли принести в жертву! Эта мысль стряхнула с меня оцепенение, вызванное взглядом статуи Сета. Я отреагировала мгновенно, правда, от недостатка практики основной удар пришёлся не по тому, кто творил страшный oбряд, а по саркофагу, в котором ожидала свой участи жертва. Он раскололся, и заключённый в нём Макс вывалился на пол пoд ноги статуи. Я нанесла ещё один удар, на этот раз не промахнувшись, но Верховный жрец бога разрушений и вoйн красиво отразил его ударом серповидного клинка.
Сейчас он, приняв боевую стойку, стоял, повернувшись ко мне лицом, которое было скрыто красной маской, выполненной в форме головы Сета, а позади нeго высилась чёрная громада статуи бога. Все мои попытки одолеть его завершились неудачей, я банально уступала ему в мастерстве. Мои удары разрушали всё вокруг, разбивая рельефы на стенах и саркофаги. И только двое оставались невредимы: статуя Сета и человек рядом с ней. В мoмент поcледнего удара я почувствовала, что силы Верховной жрицы стремительно оставляют меня. Затмение достигло максимальной фазы. Амон-Ра больше не наполнял меня своей энергией, узоры на теле стали гаснуть, а страх в душе разрастаться. И тогда Верховный жрец Сета опустил своё оружие и снял красную маску.