Тень и искры
Шрифт:
Я напряглась. Она говорит о Столпах Асфоделей и Долине. Неужели Марисоль испытала то же самое? Я знала, что ее душа не задержалась бы надолго. И если так, осознала ли она, что ее вернули назад? Я сглотнула, надеясь, что Эзра сумеет ее переубедить или хотя бы уговорить никогда об этом не рассказывать. Иначе обе они окажутся в опасности, особенно если об этом узнает какой-нибудь бог, служащий Колису.
– Я почувствовала, как лечу туда, а затем меня потянуло обратно, – продолжала Джемма. – Я поняла, что кто-то вернул меня. – Она повернула ко мне голову. –
– Колис? – уточнила Бель. Джемма снова вздрогнула, услышав его имя, и кивнула. – Откуда ты знаешь?
– Я… – Джемма натянула одеяло до талии. – Я некоторое время была его фавориткой. Он держал меня… – Она сглотнула, вытянув шею, и Эйос закрыла глаза. – Он держал меня при себе. Говорил, что ему нравятся мои волосы. – Она рассеяно коснулась светлой пряди. – Он говорил об этой… силе, которую почувствовал. Все время говорил. Был одержим ею и во что бы то ни стало хотел найти. Эту странную силу. Свою грейсу.
– Грейсу? – переспросила я.
– Это из старого языка Первозданных, – ответила Бель. – Кажется, означает «жизнь».
– А также означает «любовь». – Эйос открыла глаза и, нахмурившись, взглянула на меня. – Это многозначное слово.
– Как льесса? – спросила я, и она кивнула. – Что ж, очевидно, он имел в виду жизнь.
Я представила, что Колис по-прежнему считает себя влюбленным в Соторию.
– Он почувствовал волны силы, которые я распространяла годами. Мы это знаем.
– Точнее, мы это подозревали, – поправила Бель. – Но не были уверены, пока позапрошлой ночью не появились даккаи.
Я перенесла вес на другую ногу.
– Именно это ты рассказала Хамиду?
Джемма прерывисто выдохнула.
– Я никогда не понимала, что имел в виду Колис, когда говорил о своей грейсе. До тех пор, пока не увидела тебя и не осознала, что ты вернула меня к жизни. Я рассказала Хамиду, что, наверное, это тебя ищет Колис. Что это ты – сила, которую он почувствовал, и что ты здесь, в Стране теней. – Она покачала головой и снова сглотнула. – Я знала, что случилось с матерью Хамида. Он рассказывал. Мне следовало подумать. Хамид… он ненавидел Колиса, но также боялся его. Он был в ужасе от мысли, что Колис может явиться в Страну теней и убить еще больше людей.
– Так вот почему, – задумчиво произнесла Бель, перебрасывая через плечо косу. – Он считал, что защищает Страну теней, позаботившись о том, чтобы у Колиса не было причин сюда приходить. Он хотел устранить тебя. И я вроде как не могу осуждать его за такой ход мыслей.
Я воззрилась на нее.
– Учитывая, что это я была той, кого он хотел устранить, я вроде как виню его.
– Это понятно, – язвительно отозвалась богиня.
Но ход мыслей Хамида тоже понятен. Я легко могла представить, как поступаю так же. Но кроме того, поняла, как нелегко забыть, что ты была объектом чьих-то кровожадных намерений, неважно, насколько благородных.
Теперь я знала, что Никтос никогда не забудет. Впрочем, мне это, похоже,
Я выбросила из головы эти мысли, и у меня возник вопрос, который, наверное, лучше было не задавать при Джемме. Почему Колис не пришел в Страну теней?
Джема снова заговорила, и я переключила внимание на нее.
– Я не уверена, что его грейса – человек. Он никогда не говорил о ней как о живом существе. Но как о предмете. Вещи, которая принадлежит ему.
Видимо, Колис из тех, для кого живые существа – не что иное как вещи.
– Он когда-нибудь упоминал, что собирается делать с грейсой, когда найдет ее? – поинтересовалась Эйос.
– Кажется, мы знаем ответ, – сухо произнесла Бель.
Я не могла не согласиться. Колис не способен создавать жизнь. В искре такой силы он увидит угрозу и попытается ее устранить.
– Нет. Мне он ничего не говорил, но… – Она посмотрела на нас. – Он что-то делал с другими Избранными. Не со всеми, но с теми, которые исчезли.
Я резко перевела взгляд на нее, вспомнив слова Никтоса: «Они просто пропали».
– Что ты имеешь в виду?
– Это были лишь разговоры среди других Избранных. Тех, которые пробыли при дворе дольше всех. Колис что-то сделал с ними.
– С теми, которые исчезли? – спросила Бель, шагнув вперед.
Джемма кивнула.
– Они возвращались какими-то не такими.
По мне пробежал холодок, а она продолжала:
– Другими. Холодными. Безжизненными. Некоторые сидели в комнатах и выходили только в короткие ночные часы. У них менялись глаза. – В ее собственных появилось отстраненное выражение. – Становились цвета тенекамня. Черными. Они всегда казались… голодными.
Ее слова затронули что-то в моей памяти. Что-то знакомое.
– Они смотрели так, что становилось страшно. – Голос Джеммы, чуть громче шепота, стал испуганным. – Словно они отслеживали каждое твое движение, каждый удар сердца. – Она выпустила одеяло. – Он называл их своими возрожденными. Своими выходцами. Говорил, что работа над ними еще ведется. – Она рассмеялась, но как-то слабо. – Однажды он сказал, что ему нужна лишь его грейса, чтобы их усовершенствовать.
Эйос оглянулась через плечо на Бель, а потом на меня. Не похоже, что у Джеммы были еще сведения, но даже если и так, мы чувствовали, что сегодня об этом не узнаем. Девушка была близка к обмороку. Эйос заверила ее, что она здесь в безопасности, и, похоже, Джемма ей поверила. После чего мы направились к выходу.
Кое-что пришло мне в голову, я остановилась перед дверью и повернулась к Джемме, пока Эйос и Бель ждали меня в коридоре.
– Прости.
На ее лице отразилось недоумение.
– За что?
– За то, что вернула тебя к жизни, если ты этого не хотела.
– Я не хотела умирать, – через миг ответила Джемма. – Я не затем пошла в Умирающий лес. Просто… не хотела возвращаться туда. Больше не хотела бояться.
Выйдя в коридор, я остановилась в нескольких футах от двери Джеммы. Богини смотрели на меня.