Тень и искры
Шрифт:
– На случай, если кому-нибудь интересно, я не считаю, что это хорошая идея, – заявила Бель.
– Никому не интересно, – ответила Эйос. – Полагаю, если она узнает, что нам известно о ее смерти, она расскажет, что сообщила Хамиду.
Я не знала, сработает ли это, но хотела попробовать. Неплохо было бы получить хоть какие-то ответы. Однако…
– Ты доверяешь мне?
Эйос сморщила нос.
– А ты сделаешь что-то такое, о чем я пожалею? Ты что-то задумала?
– Еще, – добавила Бель.
– Нет, – заявила я.
– И у
– Нет.
Не считать же оружием нож для масла.
– Тогда почему я не должна тебе доверять?
Я подняла брови.
– Если не считать очевидного?
– В точности мой вопрос, – добавила Бель.
Эйос вздохнула.
– Смотри, это же ясно – по крайней мере для меня, – ты не хотела делать то, что должна была. Это не означает, что я согласна с твоими действиями или что я не разочарована. Похоже, ты делаешь его… – Она вздернула подбородок. – Так или иначе, как будто нам всем не доводилось совершать ужасные вещи потому, что, по нашему мнению, у нас не было выбора.
Мгновение я не могла говорить.
– Ты когда-нибудь замышляла убить того, от кого не видела ничего, кроме доброты и надежности?
Эйос встретилась со мной взглядом и ответила ровным тоном:
– Возможно, я делала худшее. Все мы. Так что, пойдешь со мной?
Я заморгала.
– Да…
– Спасибо.
Эйос развернулась, серая юбка затрепетала вокруг ее ног.
Я опустила рукава свитера и вышла за ней в коридор. Мои мысли были заняты тем, что могла сделать Эйос. Или Бель. Потому что она не оспорила это утверждение. Только когда мы спустились на второй этаж, я спросила:
– А где Никтос? И не будет ли у вас неприятностей из-за того, что выпустили меня из комнаты?
– Он в Лифи, – ответила Бель, пока мы шли по широкому тихому коридору. – Там что-то случилось. Точно не знаю. Вряд ли что-то серьезное, – добавила она, когда я открыла рот. – Но надеюсь, он не узнает о нашем маленьком походе.
– Я ничего не скажу, – заверила я.
– Надеюсь, – заметила Бель.
Она остановилась перед белой дверью, открыла ее без стука и вошла.
Эйос покачала головой, услышав испуганный вздох из маленькой комнаты. Я последовала за ней и впервые по-настоящему встретила Джемму.
Боги богов…
Она сидела на кровати, сложив руки на коленях, и ее раны… полностью исчезли. Никаких глубоких порезов на лбу и щеках. На шее следов не осталось, и на груди, готова поспорить, – тоже.
У меня еще не было возможности увидеть, что творят мои прикосновения. На животных большинство ран не заметны, а ту, от которой умерла Марисоль, я не видела. Эта искра… боги, такое же чудо, как и то, что сделала моя кровь с Никтосом.
Бель закрыла за мной дверь, а я прошла дальше. Вымытые от крови, волосы Джеммы оказались светлыми, лишь на несколько тонов темнее моих. И я была права: если она и старше меня, то ненамного. Это значило, что она пробыла при дворе Далоса дольше большинства, потому что
Джемма сначала посмотрела на Эйос, затем перевела взгляд на меня и застыла.
– Думаю, тебе нужно с ней познакомиться, – сказала Эйос, сев на кровать рядом с Джеммой. – Это Сера.
Девушка не отводила от меня глаз. Ее била дрожь, карие глаза были широко раскрыты. Я подошла к кровати.
– Не знаю, узнала ли ты меня, – начала я. – Но я…
– Узнала, – прошептала она. – И мне известно, что ты сделала.
Эйос вздохнула.
– Что ж, это оказалось гораздо легче, чем я ожидала. – Она повернулась к Джемме. – Ты могла просто сказать мне правду.
– Да. Следовало сказать. Но… нельзя было ничего говорить Хамиду. Он умер из-за меня. Это моя вина. Мне жаль. Я не собиралась ничего говорить. – Джемма вздрогнула, и по ее щекам потекли слезы. – Меня просто застигли врасплох, и я не подумала… Боги, не надо было ничего говорить.
– Все хорошо. – Эйос хотела взять ее за руки, но остановилась, когда Джемма вздрогнула. – Мы не сделаем тебе ничего плохого.
Бель за моей спиной негромко хмыкнула в знак несогласия, и Эйос бросила на нее предостерегающий взгляд.
– Никто из нас не сделает тебе ничего плохого.
– Я боюсь не вас.
– Знаю. Колиса, – тихо сказала Эйос, и я взглянула на нее.
Сочувствие в ее голосе проистекало из знания того, о чем она говорит, как и затравленное выражение в ее глазах.
Джемма перестала дрожать, но побледнела еще больше.
– Я туда не вернусь.
– И не надо, – пообещала Эйос.
– Но это из-за меня Хамид напал на нее. Теперь его высочество ни за что не позволит мне остаться.
Она так вцепилась в одеяло, что побелели костяшки пальцев.
– Ты разве просила Хамида напасть на меня? – поинтересовалась я.
Она покачала головой.
– Боги богов, нет.
– Тогда вряд ли Никтос призовет тебя к ответу, – сказала я.
Она перевела взгляд на меня. В ее глазах ясно читались надежда и страх поверить в эту надежду.
– Он не заставит тебя никуда уходить, если ты не хочешь, – продолжала я, не сомневаясь, что это правда. – Этого ты тоже не должна бояться.
– Она говорит правду, – кивнула Эйос.
Ноющая боль пронзила грудь – она так отчаянно хотела в это верить.
– Только время докажет правоту моих слов. Надеюсь, ты никуда не денешься и больше не сделаешь ничего… безрассудного. – Я в полной мере сознавала иронию ситуации – это я высказывалась против безответственных поступков! – Что же ты рассказала Хамиду?
Ее грудь поднялась в глубоком вздохе, и она опустила взгляд на свои руки.
– Я… знала, что умираю, – тихо проговорила она, – когда меня нашел бог. Потому что почти не чувствовала его рук, когда он поднял меня. Я чувствовала… как покидаю свое тело. Не прошло и пары мгновений, как увидела две колонны высотой до неба, а между ними – яркий теплый свет.