Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл)
Шрифт:
– Ты по-прежнему платишь тому адвокату из Вашингтона? – спросила она.
Де ла Пена раздраженно вскинул голову.
– Демосфена я держу на случай особо важных дел, – холодно объяснил он.
– Разумеется.
– После того что случилось с Международным кредитным и коммерческим банком, вашингтонские юристы стали гораздо осмотрительнее выбирать себе дела.
– Это вопрос жизни и смерти, – заявила Катя.
– Опять взятка?
– Нет. Нечто совсем иное.
Колумбиец улыбнулся, обнажив два ряда острых
– Мой шестилетний сын умеет убивать лучше, чем любой адвокат, – заметил он.
Катя улыбнулась.
– Никакого кровопролития не предвидится, – заверила она. – Просто надо вовремя предупредить одну организацию, которая в последнее время доставила нам немало хлопот.
Взгляд де ла Пены устремился на Катю.
– Хлопот? – переспросил он.
– Да.
Катя опустилась на колени рядом с де ла Пеной, чтобы говорить, не опасаясь чужих ушей.
– Тебе известно, – прошептала она, приблизив губы к его волосам, от которых разило потом, – об американской группе частных детективов под названием «Риск лимитед»?
Глава 7
Сначала Даниэлу Уоррен угнетала тишина. Восемнадцать часов она провела в одиночестве, прислушиваясь к каждому шороху в безжизненном воздухе крохотной каменной клетки глубоко под дворцом Потала.
А теперь тишина сменилась пронизывающим, назойливым ревом двигателя, находящегося в двух футах от головы Дэни. Этот шум сводил ее с ума – или свел бы, если бы она не взяла себя в руки.
«По крайней мере теперь я не одна», думала Дэни.
С другой стороны, она не была уверена, что компания, в которой она оказалась, – благо. Несомненно, в этом ящике было бы гораздо просторнее без скорчившегося под ней Шрна Кроу.
Незадолго до рассвета они вдвоем втиснулись в ящик для контрабанды под сиденьем в кабине грузовика, совершающего рейсы через всю страну. Этот ящик представлял собой металлическую коробку размером примерно с гроб.
Такое тесное вместилище не было предназначено для контрабандной перевозки людей. Оно не могло похвалиться комфортом, привычным для человека, разве что тело Шона отчасти заменяло Дэни матрас.
Впрочем, матрасом его можно назвать лишь с большой натяжкой, размышляла Дэни. Тело Шона оказалось немногим мягче стали.
Дэни знала об этом, поскольку в своем положении могла оценить каждый твердый дюйм тела Шона Кроу. «Ну, не совсем каждый дюйм», – мрачно поправила себя Дэни.
Ее собственное ироническое восприятие ситуации то изумляло Дэни, то вызывало у нее отвращение. Вот уже несколько часов подряд им пришлось лежать в немыслимо интимной позе – один на другом.
Правда, выбор позы диктовался отнюдь не их желанием. Лишь только таким образом им удалось вдвоем втиснуться в тайник.
Еще вчера Дэни не могла себе представить, что сумеет пролежать
Но вчера она еще многого не испытала, в том числе-не видела, как падает у ее ног убитый человек.
«Век живи – век учись, – напомнила себе Дэни. – По крайней мере я еще жива и могу учиться, а Фан – нет. Без Шона я бы тоже погибла».
Она тревожилась, понимая, что обязана жизнью рослому незнакомцу. Но еще больше Дэни беспокоило ее женское "я", давно уже погребенное в глубине души, а теперь наслаждавшееся прикосновением тела Шона и его острым мужским запахом.
Может быть, только потому, что запах Шона лучше, чем изнеможение, пыталась убедить себя Дэни. И гораздо приятнее вони дешевых сигарет водителя.
О чем размышляет Шон, чувствует ли он ее запах?
Эта мысль тревожила, но Дэни не прогоняла ее. Было гораздо лучше думать о чем угодно, только не об усталости, тошноте и ужасе, едва прикрытых черным юмором и с трудом поддерживаемым самообладанием.
Это – приключение, уже в сотый раз уверяла себя Дэни. Именно из-за приключений она всегда предпочитала экспедиции. Приключения манили ее куда сильнее бумажной работы в академии.
Но риск в этом приключении был слишком велик.
Грузовик резко тряхнуло. Дэни ударилась о крышку ящика и снова приземлилась на грудь Шона.
Поначалу шум был для Дэни куда более мучительной пыткой, чем удары о металлический гроб и тело незнакомца. Но спустя пять часов Дэни привыкла к гулу мотора.
Перемена в ее чувствах к Шону была более неуловимой. Его сила больше не беспокоила молодую женщину. То, что Шон спас ей жизнь и, казалось, пренебрегал физической близостью с той же решительностью, как и она, успокоило Дэни гораздо лучше любых слов.
Каким бы человеком ни был Шон Кроу, он ничем не напоминал бывшего мужа Дэни.
Шоссе возобновило длинный, мучительный подъем, по склонам Гималаев. Оглушительный шум двигателя превратился в сплошной скрежет. Слышался лязг железа. Густые выхлопы дыма из проржавевшего и изнемогающего нутра грузовика смешивались с табачным дымом из кабины над головами Дэни и Шона.
Мрачно хмурясь, Дэни дышала носом и сквозь стиснутые зубы. Борясь с тошнотой, она напоминала себе, что ее единственный выбор – настоящий гроб вместо тайника контрабандиста.
Без этого грузовика у них не было бы шансов ускользнуть из оцепления, устроенного полицией и армией вокруг Лхасы. Но даже понимая это, Дэни медлила, увидев металлический ящик, которому предстояло стать их пропуском на свободу.
Не говоря ни слова, Шон забрался в ящик и улегся на спину. Его плечи были слишком широки, и ему пришлось спрятать одну руку под себя.