Тень и шелк
Шрифт:
— Карены занимаются контрабандой дольше, чем существуют таможенные правила, — объяснил Шон. — Если кто и способен вывезти из этих джунглей маленький, но бесценный груз, так только они.
— И куда же его везут? — осведомился Джиллеспи.
— Планируешь похищение?
— Так или иначе нам придется вернуть обратно эту чертову тряпку.
— Неисправимый прагматик, — сухо заметила Редпас.
— Потому вы и держитесь за меня, босс.
— Разве? — пробормотала Редпас. — Вот уж не
Джиллеспи подмигнул своему боссу, и напряжение на его лице сменилось чувственностью.
Дэни с недоверием уставилась на него.
Шон не обращал внимания на Джиллеспи и Редпас. Он уже давно отчаялся разобраться в их сложных взаимоотношениях и просто смирился с ними.
— Вот таким путем будет вывезен шелк, — произнес Шон, указывая на хрустальный шар часов на столе. Стараясь не коснуться мелко дрожащего кристалла, он провел черту над блестящей поверхностью с выгравированными контурами материков. — Сначала — Сиамский залив, потом — Южно-Китайское море.
Его палец передвинулся с севера на восток, указывая на точку на берегу Тихого океана.
— Гонконг, — пояснил Шон. Джиллеспи подался вперед.
— Хорошо. Мы уже на полпути к цели.
Шон покачал головой.
— Ты хоть представляешь себе, сколько судов на этом краю света? — спросил он.
— Конечное число, — возразил Джмллеспи.
— Огромное конечное число, — уточнил Шон. — Без осведомителей или заранее полученных сведений с таким же успехом можно искать иголку в стоге сена.
Некоторое время все четверо молчали, уставившись на изящный хрустальный шар, словно в нем был заключен ответ на мучивший всех вопрос.
Где же шелк?
Дэни охватила дрожь возбуждения. Ей, с ее сообразительностью и опытом, никогда не приходилось сталкиваться с подобным вызовом.
Игра в шахматы глобальных масштабов, заключила она.
Но тут же решила, что это не совсем верно.
Скорее происходящее напоминало международный турнир по бриджу — разумеется, игру, но такую, в которой, чтобы сорвать банк, мало иметь на руках козыри.
Немного погодя Шон встряхнул головой и коротко выругался. Выражение его лица ясно свидетельствовало: перебрав все возможные комбинации, он пришел к неутешительному заключению.
— Аруба, — бесстрастно произнес Кроу. — Вот все, что мы имеем.
Редпас не мигая уставилась на Шона.
— Этого я не допущу, — заявила она. — Весь остров принадлежит «Гармонии», вплоть до последней песчинки на пляже.
— Я же не говорю, что этот вариант меня устраивает, — пробормотал Шон. — Просто ничего другого нам не остается.
— Там у нас есть только один агент, — напомнила Редпас, — да и тот под подозрением.
Шон пожал плечами.
— Жизнь — дерьмо, а умирать придется так или иначе. Я отправлюсь сразу же, как только ты позаботишься о транспорте.
— Нет, — отрезала Редпас. — Одного я тебя не отпущу. Это слишком опасно.
— Потерять шелк еще опаснее, — почти вкрадчиво напомнил Шон.
Редпас поджала губы и промолчала.
— Почему? — удивилась Дэни. Шон повернулся и взглянул на нее из-под полуприкрытых век.
— По двум причинам, — объяснил он. — Когда разнесется слух о пропаже шелка — а это неизбежно, — монахи Лазурной секты утратят все уважение жителей Тибета.
— Для них, — добавила Редпас, — одеяние Будды символизирует трансцендентное, ставшее осязаемым. Светскому человеку, да еще жителю Запада, трудно понять это, но тем не менее истина такова.
Помедлив, Дэни кивнула.
— Монахи Лазурной секты — то связующее вещество, которое не дает распасться освободительному движению Тибета, — добавил Шон.
— Не представляю Прасама Дхамсу в роли террориста или борца за свободу, — возразила Дэни.
— Он и не террорист, и не борец, — кивнул Шон. — Но сам факт существования монахов Лазурной секты как хранителей одеяния Будды — важный символ для тибетцев. Объединяющий принцип, вдохновляющая идея, флаг, если угодно.
Дэни медленно кивнула.
— В КНР уже проживает слишком большая часть населения планеты, — спокойно продолжала Редпас, — вызывая тревогу у тех, кто верит в силу отдельной личности.
— Но КНР не продержится вечно, — возразила Дэни. — Вспомните СССР.
— СССР распался по многим причинам, — пояснил Джиллеспи, — и среди них не последнее место занимала необходимость производить больше и больше оружия при все меньшем валовом национальном продукте. Если бы не это противоречие, СССР существовал бы до сих пор.
— Все это широкомасштабные проблемы, — перебил Шон, — но есть и проблемы более узкие.
Дэни повернулась к нему:
— Личные?
— Профессиональные, — холодно поправил, он. — Если Прасам Дхамса пустит слух, что «Риск лимитед» не справился с работой, все, ради чего трудились Кассандра и Джилли, все, к чему мы стремились, не будет стоить и ломаного гроша.
— Наша репутация выдержит пару серьезных ударов, — возразила Редпас. — Я не желаю приказывать ни тебе, ни кому-нибудь другому отправиться прямиком в преисподнюю.
— Ты мне не приказываешь, — ответил Шон. — Я доброволец.
— Но…
— Никаких «но», — перебил Шон. — Я упустил шелк, и я его верну. И если ради этого понадобится рискнуть парой козырей, я готов. «Риск лимитед» переживет эту игру.
Дэни уставилась на Шона, потрясенная его сравнением с карточной игрой. Казалось, он подслушал ее мысли.