Тень императора

Матюхин Александр Александрович

Я посмотрел на господина, молодого Императора, который забирался на Франца. А ведь его тоже коснулась магия. И он тоже обезумел, охваченный жаждой мести… и следующая мысль — а я? Я обезумел? Если нет, то почему тогда плетусь следом за Императором на край света, хоть и не верю в успешный исход путешествия? Выходит, в какой-то момент магия коснулась и меня? Забрала частичку моего разума?..

Самый момент безумно расхохотаться…

Первые снежинки упали на щеки, я посмотрел наверх, и увидел набухшее темно-синее небо, напомнившее мне о мертвеце, лежащем в стороне от дороги.

Ловкач упражнялся с магией. Он пустил бежать безумца, наблюдал, как тот убегает, проваливаясь в снег, барахтается в этом снегу, оглядывается… а затем заключил его в «кокон». Смеялся ли Ловкач, глядя, как корчится от чудовищной боли безумец? Или стоял и смотрел хмуро, размышляя о чем-то своем, неведомом?..

Я вздрогнул, когда рука в перчатке легла на плечо.

— Пойдем, писарь, — сказал Бородач, — скоро стемнеет, надо бы найти подходящее место для ночлежки.

Я хотел было спросить, какая разница, где ночевать, если кругом голая степь, но промолчал и пошел следом за Бородачом. Образ Ловкача, стоящего перед воротами, в темном плаще, с развевающимися длинными волосами, все не уходил из моей головы.

Я начал подозревать, что наващивая идея, охватившая молодого Императора, каким-то образом начала подбираться и ко мне.

Может быть, виной всему серебро?..

* * *

Ночь мы провели в стороне от дороги, проложенной безумцами. Почти час ушел на то, чтобы расчистить от снега землю. В результате, образовался широкий круг из темной замерзшей земли, в центре которого был сложен костер из благоразумно захваченных поленьев. Я налил воды в кастрюлю и приладил ее над будущим костром. Воды оставалось еще три фляги. В пустую флягу я натолкал снега, на случай, если вода закончится, прежде чем мы найдем источник.

— Сегодня будет суп, — сообщил я.

Однако со спичками не заладилось. Как я ни старался, костер загораться не хотел. В конце концов, вмешался Бородач.

— Так и быть, господа, покажу маленький фокус, — буркнул он, — а то останемся и без супа и без тепла.

Склонившись над поленницей, он выставил вперед руки. Коснулся пальцами нижних бревен… и в это мгновение какая-то едва заметная искорка переметнулась от кончиков его пальцев, и бревна внезапно вспыхнули ярким оранжевым светом.

— Эй, эй, господин Шиджилл, поменьше огонь можно? У нас не так много дров! — воскликнул молодой Император с юношеским задором и удивлением.

— Не волнуйтесь, мой господин, гореть будет до самого утра, — заверил Бородач, и, как мне показалось, ухмыльнулся в бороду.

Он провел рукой над костром, и пламя немного угасло, прибилось к земле. Странное дело — свечения от костра не было. Стоило отойти за пределы круга, и я уже не видел дрожащего пламени, словно его и нет. Умелая маскировка, ничего не скажешь. А на какие фокусы еще способен Бородач? И самое главное — на какие фокусы способен Ловкач? Теперь, когда мы практически нагнали его, в голову вдруг полезли мысли, о которых раньше я и не догадывался.

Например: если Ловкач великий маг, то что ему стоит, скажем, взлететь ночью и напасть на нас с неба?

Или: Ловкач тоже может укрыть огонь от людских

глаз и затаиться, ожидая, когда мы подойдем. И тогда опять же нападет на нас.

И, наконец: как мы собираемся нападать на него или оброняться? Что мешает Ловкачу щелкнуть пальцами и превратить нас в синюшных уродов, корчащихся в снегу от невыносимой боли? Можно ли противопоставить магии силу мечей?

Я глядел на Бородача и понимал, какая это большая удача, что мы столкнулись с нам. Хвала Деве В Белом за то, что свела нас с магом…

Вокруг костра мы соорудили лежанки из вещей. Пока я готовил пресный суп, состав которого можно было пересчитать по пальцам одной руки, Бородач и Император о чем-то разговаривали в полголоса, но, увлеченный готовкой, я не прислушивался.

Люблю готовить. С тех пор, как умерла моя жена, я всегда готовлю еду сам. Конечно, в моем доме были слуги, были и повара, но готовили они очень редко, в основном тогда, когда я приглашал гостей, и готовка превращалась из наслаждения в рутинную работу. А так, потихоньку, приготовить себе суп или второе блюдо и десерт было одним удовольствием. Один огромный плюс ко всему вышеперечисленному — возможность поболтать с самим собой вслух. За готовкой это, почему-то, получается, лучше всего.

Сейчас я не болтал, но размышлял. Я вспоминал свой дом в столице, большого круглолицего повара (дам вам золотой, если найдете во всей Империи повара маленького и тощего) и, почему-то, вспоминалась просторная кухня на первом этаже. За долгие шестнадцать месяцев, что мы провели в походе от столицы до северной границы, я ни разу не вспоминал о своей кухне. Готовить приходилось и посреди поля, и в пустынных городах и деревнях, но о воспоминаниях и речи не шло. А сейчас, видимо, свое дело сыграла тишина и одиночество. Скрытый от Императора и Бородача костром, я предался воспоминаниям.

В моей кухне всегда пахло жареным мясом. Что поделать, я люблю мясо. Мясные блюда всегда входили в мой рацион. Жена, конечно, не одобряла, у нее был свой маленький садик за домом, и она предпочитала обходиться вегетарианской кухней. Но не одобрять и запрещать — разные вещи. Я, например, терпеть не мог огурцы, в то время как жена была от них без ума…

С того дня, как в мой дом провели газ, готовить стало вдвое легче и интереснее. Потушить мясо оказалось возможным за сорок минут, при этом можно было не наблюдать за огнем, а сидеть в сторонке и читать книгу или размышлять о делах насущных. Повар в такие моменты удалялся в подсобку, где занимался делами «земными» — готовил соленья на зиму, варил компоты, свежевал очередного поросенка…

— Суп убегает, — прервал меня голос Бородача.

Я выскользнул из воспоминаний, словно вынырнул из воды, и поспешил убрать котелок от огня.

Суп, хоть и без мяса, получился отменный. Благо, что мы захватили с собой моркови, картофеля и кое-что из специй. В моем рюкзаке еще находилось несколько жестяных банок с консервами, которые раздобыл Бородач, но их решено было приберечь до того момента, как мы войдем в Вековой Лес.

— Не факт, что в Лесу мы обнаружим живность, которую можно будет есть, — сказал Бородач.