Тень императора

Матюхин Александр Александрович

Я слышал крики, я слышал рев, я слышал вопли и хохот безумцев.

— Я хочу летать! — закричал я, деря голосовые связки, — позвольте мне взлететь!

Пусть я улечу под самые облака! Пусть холодные ветер унесет меня на самый край земли! Пусть я уже никогда не увижу земли! Но я хочу оказаться подальше отсюда! Позвольте мне взлететь!

Потом я увидел перед собой чью-то ногу в большом черном ботинке. Ботинок надвигался медленно, но я не мог от него увернуться. Все происходило словно во сне. Удар пришелся о челюсти. Я услышал, как что-то

звонко хрустнуло внутри моей головы, а затем потерял сознание…

* * *

Я очнулся оттого, что кто-то сидел у меня на животе.

Я открыл один глаз.

Серый голубь прохаживался по мне и деловито пробовал на вкус одну пуговицу за другой.

Я поднял глаза вверх и увидел голубое небо.

Я посмотрел вниз и увидел под собой землю.

Далеко внизу.

А меня ласкал теплый ветер, теребил волосы, забивался под рубашку, в штаны, пытался стянуть ботинки.

Голубь вспорхнул и улетел ввысь.

Я поднял одну руку, взмахнул ею, словно крылом, и перевернулся на живот.

Да, я летел. Высоко-высоко над землей.

Подо мной раскинулся город, тот самый, в который мы принесли смерть и разрушение. Каким великолепным он казался еще вчера, а сейчас…

Столпы черного дыма поднимались от горящих зданий, крутились клубами, застилали небо. Рыжий огонь тянул свои языки следом, но не дотягивался и от злости пожирал все вокруг себя. Город превращался в руины.

Я увидел высокую башню из стекла и вспомнил, что это Обитель магии, и именно туда мы направлялись, чтобы вылечить моего господина. Вокруг Обители рассыпались, точно муравьи, люди. Одни сражались с другими. Безумцы уничтожали разумных…

Я повернул голову и увидел сначала Алис, потом молодого Императора.

Женщина плыла рядом, смотрела на меня. Пепел слетал с ее волос и серой струйкой вился позади, растворяясь в воздухе.

Император оставался без сознания. Его тело болталось в воздухе, словно это был не живой человек, а тряпичная кукла. Алис приходилось поддерживать его, чтобы Императора не унес ветер.

Я хотел спросить: он живой?

Но челюсть словно онемела. Я дотронулся до нее рукой и обнаружил перелом — нижняя челюсть ушла внутрь, передних зубов как не бывало. Из скулы торчала кость. Но боли не было. Может быть, моему телу и так чересчур досталось, нервы попросту отключились. Хотелось в это верить. Ой, как хотелось.

Алис открыла рот, и что-то произнесла, но ветер унес ее слова прежде, чем я успел их расслышать. Но Алис улыбалась. А значит, все было хорошо.

Главное, что мы остались живы.

Алис махнула рукой. Ветер обхватил меня, и мы медленно поплыли над городом. Я смотрел вниз и видел людей, бегущих по улицам, видел пожар, видел клубы дыма, видел смерть и разрушение, которое принесли мы.

А осталось ли во мне чувство вины? Вот в чем вопрос.

Затем город закончился. Мы оказались сначала над зелеными полями, до которых еще не успели добраться безумцы, затем начался лес, а потом уже мы

начали снижаться.

Приземлились мы где-то в середине леса, на удобной поляне, которую вокруг обступили могучие деревья, а сама поляна казалась красной от ягод.

Ветер уложил меня на траву, нежно обнял на прощание и умчался. Рядом улегся Император, а Алис тотчас вскочила на ноги и подбежала ко мне.

— Ты в порядке? О, Дева В Белом!

Ее нежные пальцы ощупывали мое лицо, дотрагивались до сломанной челюсти, ласкали подбитый глаз. И от ее пальцев исходила такая нежность, что боль и не думала приходить, а забилась в самый дальний уголок моего сознания.

И одна только мысль пульсировала в голове: я жив! Я жив! Я жив!

Мы взлетели. Алис услышала меня и вспомнила о заклинании!

А значит, мы живы!

Мой господин! Как он!

Я сел, сдерживая тошноту. Голова кружилась, а перед глазами все плыло.

Алис обняла меня нежно, гладила руками спину. Я тоже обнял ее, и левое плечо отозвалось тихой болью.

— Все в порядке! — шептала Алис, — все будет хорошо. Раз уж мы выбрались оттуда, то здесь я тебе точно не позволю умереть.

В горло словно натолкали горячих угольков. С глотком пришла боль. Я поморщился, отстранил Алис и указал на Императора. Мой господин все еще оставался без сознания. Он дышал, глаза под веками бешено бегали из стороны в сторону. Но надолго ли? Сколько он так протянет?

— Думаю, пока с ним все будет в порядке, — прошептала Алис, — я не знаю точно, мне нужно будет подумать… Инель хотела, чтобы мы отвели Императора в Обитель магии, но мы не успели. Все может быть, все…

По щекам ее потекли слезы. Я прижал ее к себе, несмотря на зарождающуюся во всем теле боль.

Я хотел сказать: все будет хорошо.

Я хотел сказать: не беспокойся, мы живы, и это главное.

Я хотел сказать: хуже уже не будет.

Но я не мог говорить, слова застревали в горле. Да и можно ли врать человеку, которого любишь?

— Мне казалось, что стоит найти Хиуса, и моя боль пройдет, — прошептала Алис, — я вела себя, как девчонка. Месть закрыла мне глаза на окружающий мир. Я думала, что смерть за смерть — верное решение. Я совсем забыла, что любая смерть, даже самого злого человека на свете, принесет лишь следующие жертвы. У смерти не бывает конца, смерть есть продолжение зла на этом свете. Если бы я подумала об этом раньше… Инель и Шиджилл были бы живы…

Я хотел спросить: что было бы?.. но Алис продолжила:

— Мне надо было остановить вас, отговорить идти дальше. Твоему господину следовало бы вернуться в Империю и начать новую жизнь. Он многое потерял, но он мог бы и многое найти. Но нет, я лишь подстегнула вас своей жаждой мести. Я, женщина, указала вам дальнейший путь. Я привела вас к гибели.

Я погладил ее по спине, не имея возможности возразить. Слова распирали мое горло, жгли мою душу. Но я не мог говорить — и горячие слезы брызнули из глаз помимо моей воли.