Тень Камбера
Шрифт:
— Боже, мальчик, даже способностей Дерини не требуется для того, чтобы застигнуть тебя врасплох, когда ты ведешь себя так глупо! — сказал знакомый голос, но он не принадлежал Джовану. — На моем месте мог быть кто угодно!
Когда Конал понял, кто с ним разговаривает, тревога и злость быстро перешли в ярость. Он был вынужден с неохотой признать правоту другого. Конал сжал запястье противника, чтобы защититься и отодвинуть клинок в сторону, а его разум проверил ментальные щиты нападавшего: это определенно были щиты Дерини.
— Ну ладно! Хватит! — сказал вновь прибывший, отступая
Конал мгновенно подчинился, отпустил запястье противника и сел. Пораженная девушка сжалась на половиках и в удивлении и страхе смотрела на них, когда неизвестный в плаще с капюшоном убирал кинжал в ножны. Ее юбки были задраны до пояса.
— О, Ванисса, ради всего святого, никто тебя не. обидит, — сказал Конал. Теперь он полностью пришел в себя и спокойно дотронулся до ее лба кончиками пальцев. — Расслабься. Иди в постель и забудь все случившееся. Я приду к тебе позднее. И, Тирцель, отойди: с твоего плаща льется вода!
Нападавший отошел назад, ругнувшись себе под нос, но подал девушке руку, помогая встать. Она, не споря и ничего не спрашивая, отправилась к двери, ведущей в другую комнату. Ее лицо было лишено каких-либо эмоций, по пути она механически поправляла юбки. Когда дверь за ней закрылась. Тирцель снял плащ и положил рядом с плащом Конала.
Гость был всего на несколько лет старше принца.
— Итак. Я лишь отчасти пошутил насчет того, что сюда может войти любой, — сказал Тирцель Кларонский, теперь уже более года — тайный наставник Конала в вопросах магии и способностей Дерини. Делал он это скрытно и без согласия Камберианского Совета, члены которого твердо придерживались правила, что лишь один Халдейн из каждого поколения имеет право на обладание силой. Лишь немногие, не являющиеся членами Совета, вообще знали об ее существовании — но Конал оказался среди них. Тирцель рисковал, согласившись его обучать. — И ладно бы еще, если бы зашел только Джован…
— Он заходил раньше и ничего не помнит, — вставил Конал, с сердитой ноткой в голосе.
— Несомненно, — согласился Тирцель. — По крайней мере, ты достиг большего, чем я когда-либо смел надеяться. Ты в состоянии управлять оруженосцем и девушкой. Прекрасно. Но мне хотелось бы сказать то же самое про твой самоконтроль. Неужели ты не мог подождать?
— Собирался, но я замерз, — сказал Конал, лежа застегивая штаны перед тем, как перекатиться на колени, а затем подняться на ноги. — Но теперь я согрелся, — хитро улыбаясь сказал он. — Она гораздо лучше огня, Тирцель. Давай, бери ее, если хочешь. Я подожду. Она и не вспомнит об этом, если ты прикажешь ей забыть.
Тирцель презрительно хмыкнул и схватил брошенное Коналом полотенце, чтобы вытереть мокрые волосы.
— Иногда я думаю: зачем трачу на тебя время?
— В чем дело, Тирцель? Ты слишком щепетилен и не можешь переспать с женщиной, беременной от другого?
— А почему ты так уверен, что ребенок — твой? — пробормотал Тирцель, отбрасывая полотенце в сторону и отстегивая на груди ремни, на которых висел ягдташ.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты меня слышал.
— Да, слышал. И не уверен, что мне нравятся твои…
— Именно сейчас меня совершенно не волнует, что тебе нравится, а что нет! — сказал Тирцель. Он бросил ягдташ на хорошо вымытый стол на козлах, стоящий радом с очагом, а потом подвинул ногой стул, сбив половики, — Сядь и веди себя, как принц. а не конюх!
Конал сел.
— Дальше. Дело в том, что ты забавлялся с девицей, когда следовало думать о деле, — сурово сказал Тирцель. — Кто угодно мог войти в эту дверь вместо меня. Я мог тебя предать. Принц никогда не должен забывать о необходимости защищаться. Ты обладаешь способностями себя обезопасить — такими, о которых простые люди могут только мечтать. А ты даже не удосужился ими воспользоваться.
— Но кто в такой день выйдет на улицу? Более того, Джован остановил бы незваных гостей.
— Да? Он не смог остановить меня — Тирцель подошел к входной двери, распахнул ее и поманил Джована, выглядящего сонным. — Иди сюда, Джован. Ляг у очага, — сказал он. — Сними мокрую одежду и поспи.
Серые глаза Конала прищурились, наблюдая за тем, как оруженосец подчиняется, но к, тому времени, когда Джован мирно засопел на половиках, Коналу уже удалось умерить свой гнев.
— Прекрасно, ты меня убедил, — наконец признал он угрюмо. — Это больше не повторится. Я извиняюсь. Я прощен?
Его широкая улыбка была одновременно требовательной и обезоруживающей, и он знал это. Тирцель только вздохнул и кивнул, опускаясь на стул напротив принца.
— Если ты учишься на этих маленьких неприятностях. Ты готов к работе?
— Конечно. Что мы будем делать?
— Кое-что, чем я уже собирался заняться на протяжении нескольких месяцев, — ответил Тирцель, копаясь в ягдташе. — Я намерен обучить тебя правильной защите. Ты слышал про обереги? Они помогают установить магическую защиту. В конце концов ты научишься использовать их вместе с остальными заговорами. Далеко не всегда есть необходимость использовать физический предмет — оберег, чтобы установить ментальный щит, но они помогут вначале.
Он достал из ягдташа сильно изношенный коричневый кожаный мешочек, открыл его и высыпал себе в руку горсть черных и белых кубиков, каждый величиной с ноготь большого пальца. Конал наклонился вперед.
— Они похожи на кости.
— Да. И в старые времена они могли ими быть.
После того, как Дерини стали подвергаться преследованиям, подобные кубики как раз маскировали под кости. Мне приходилось видеть помеченные пятнышками, и они обладают точно такой же силой, как эти, чистые. Обрати внимание: тут четыре черных кубика и четыре белых. Это имеет эзотерическое значение, но пока мы не будем в него углубляться.
Большинство детей Дерини начинают обучение с кубиков, подобных этим. Давай сюда правую руку.
Конал неуверенно подчинился, невольно вздрогнув, когда Тирцель положил кубики в его ладонь.
Они казались холодными и скользкими на ощупь, белые отливали желтизной, подобно старой слоновой кости, но в них не было тепла, свойственного кости. Черные же отливали серым и скорее были похожи по цвету на древесный уголь, а не на эбеновое дерево или обсидиан.
— А теперь закрой глаза и скажи мне, что ты чувствуешь. Твое первое ощущение от них, — сказал Тирцель.