Тень Камбера
Шрифт:
— Я не сомневаюсь в этом.
Она несколько раз повернула кольцо в пальцах, затем грустно посмотрела на Конала, с трудом сдерживая слезы.
— Вы верите в магию, мой господин? — тихо спросила она.
Он кивнул, не смея сказать ни слова.
— Конечно, верите, — прошептала она, отвечая на свой вопрос. — Вы — Халдейн, и ваша магия уже зарождается в вас самом. Как вы можете не верить?
Она опять посмотрела на кольцо в своей руке и медленно покачала головой.
— Но иногда магия выбирает странный путь, — продолжала она. — Иногда, когда мы чего-то очень сильно желаем, мы можем сглазить именно
Он склонил голову набок, глядя на нее, не совсем понимая, что она пытается сказать.
— Вашу самонадеянность?
Росана покачала головой.
— Кольцо не было подарено, как обязательство.
Келсон сказал об этом очень четко даже до того, как вручил его мне. Оно было только символом того, что он оставил прошлое позади и готов думать о будущем. Он только начинал освобождаться от чувства вины из-за смерти принцессы Сиданы, хотя, конечно, его никто в ней не винил. Мы.., говорили о возможности брака, когда он вернется, и у нас обоих будет время подумать. Но он просил меня не носить кольцо, потому что оно было помечено ее кровью.
— Так тогда о какой самонадеянности с вашей стороны идет речь? — спросил Конал.
Она грустно покачала головой.
— Иногда, мой господин, женщины позволяют себе мечтать о том, что могло бы быть. И иногда магия даже самой простой женщины оказывается достаточно сильной, чтобы побудить это случиться. Однако для одной из нас…
Сдавленное рыдание вырвалось у нее из груди, и она смогла продолжать только через несколько секунд.
— Неделю назад — наверное, это было как раз перед несчастным случаем — я позволила себе представить, как оно будет — выйти за него замуж. В этом не было зла. И то был не первый раз, когда я таким образом мечтала, хотя моя настоятельница испытала бы шок, узнав об этом. И отец Амброс был потрясен, вначале. Но затем я осмелилась надеть на палец кольцо Сиданы — несчастной обреченной принцессы — представляя, будто его надел король. Только на этот раз погиб тот, кто подарил кольцо — не та, кто приняла. Наверное.., король погиб вскоре после этого.
— Но, несомненно, вы не думаете, будто это и послужили причиной несчастья? — воскликнул Конал. — Это чушь!
— Правда? — она бросила взгляд на кольцо, затем скрыла его в ладони. — Мой разум говорит мне, что вы правы, мой господин, — прошептала она, — но в глубине души я никогда не буду в этом уверена. Я слишком хорошо знаю, какой могущественной может быть наша сила — иногда, когда мы меньше всего ожидаем этого. Теперь, когда вы.., приблизились к трону, я думаю, вы сами это со временем обнаружите. А судя по вашим защитам, я вижу: вы к этому приближаетесь. Бог даст, и пройдет много времени, перед тем как вам придется узнать всю силу — и вам никогда не придется сомневаться, как мне, гадая, уж не ваши ли силы погубили то, чего вы хотели больше всего.
— Значит, вы, в самом деле, намеревались выйти замуж за Келсона, — выдохнул Конал.
Она медленно кивнула.
— Письмо с просьбой снять с меня обет уже отправлено архиепископу Кардиелю, хотя, предполагаю, оно могло и затеряться где-то между Ремутом и Валоретом,
— Понятно, — тихо произнес Конал, который совсем потерял надежду, когда понял, что Росана намерена все-таки принять монашеский постриг. — Но разве они возьмут вас назад? Разве просто просьба о снятии обета не бросает тень на ваше призвание?
Она склонила голову.
— Я не буду говорить настоятельнице, что написала архиепископу, — ответила она, — Отец Амброс знает, потому что он в последнее время был моим духовником. Я полностью обсудила с ним этот вопрос. Но он связан тайной исповеди, и я попрошу архиепископа Кардиеля уничтожить письмо, когда он его получит, предпочтительно не читая его вначале.
— Пожалуйста, не делайте этого, — прошептал Конал.
— Почему нет? В дальнейшем я должна задуматься, не было ли все случившееся Божьим помыслом.
Может, таким образом Он сказал мне, что хочет видеть меня своей невестой. Говорят, он ревнивый любовник.
— И я тоже могу быть ревнивым любовником, Росана, — сказал Конал. — Стань моей невестой.
— Вы не должны смеяться над Господом, — прошептала она.
— Я не смеюсь над Ним. Но я не думаю; что дух имеет большую необходимость в плотских вещах.
Мне никогда не нравилось то, как юных девственниц одевают в монашеские одежды и они теряют юность и красоту в служении Богу, который не может оценить их очарования.
— Вы не должны богохульствовать, мой господин, — удалось ей прошептать, хотя она и не смела взглянуть на него. И она резко вдохнула воздух и закрыла глаза, когда Конал кончиками пальцев дотронулся до руки Росаны, сжимавшей кольцо Сиданы.
— Ты и я, Росана, — это плоть, — мягко произнес Конал. — Как я могу дать тебе понять, что делает со мной одно твое присутствие? Ты — это все, чего может желать мужчина. Я думаю, что хотел тебя с той самой минуты, когда впервые увидел. Я сдерживался только из-за Келсона. Но теперь он мертв и когда-нибудь я стану королем. И этот Халдейн не менее нуждается в тебе как в королеве, чем нуждался он. Ты нужна и Гвиннеду, Росана.
Ее лицо вспыхнуло, и она закрылась свободной рукой, прижав другую, с кольцом Сиданы, к груди.
— Не давите на меня, по крайней мере, этим, мой господин, — прошептала она. — Меня воспитывали с чувством долга. Я очень хорошо знаю, какой должна быть королева Гвиннеда, чтобы править рядом с королем Халдейном. Как вы можете об этом спрашивать, зная, что я вам рассказала?
Конал улыбнулся: сама Росана только что подсказала, какие следует представить аргументы, чтобы в конце она не смогла ему отказать.
— Я могу спрашивать, потому что сейчас, больше чем когда-либо раньше, знаю, сколько в тебе любви и сколько любви ты можешь подарить — как Гвиннеду, так и мужчине, за которого ты выйдешь замуж.
С Божьей помощью, может быть, когда-нибудь мне удастся завоевать часть этой любви для себя. Но пока ты нужна Гвиннеду, точно так же, как нужна была Келсону, и ты нужна мне — по тем же причинам. Ты не должна отвечать мне сейчас, госпожа моя, но обещай подумать об этом. Стань королевой, которая нужна Гвиннеду, чтобы помочь королю Халдейну.